Как работают с особенными детьми в Таджикистане

Газета «Вечёрка» запускает медиа-кампанию на тему инклюзивного образования в Таджикистане – вовлечение детей с инвалидностью в обычные школы. В рамках данной темы мы побывали в ресурсном классе школы № 53 и частном детском саду «Хаёт», расположенных в Душанбе.

Внедрение инклюзивного образования в Таджикистане началось более 10 лет назад. Под ним подразумевается вовлечение всех детей с особыми образовательными потребностями в общеобразовательный процесс, а именно: детей с инвалидностью, нарушениями психофизического развития, незначительными нарушениями здоровья, детей-сирот, беженцев, иностранцев и одарённых.

В специально созданных ресурсных классах оказывается дополнительная индивидуальная поддержка таким детям, а также их родителям.

                                                  Все дети должны учиться вместе!

Ресурсный класс в душанбинской школе № 53 действует с 2015 года. Обучение в нём проводят специалисты ОО «Рушди инклюзия» («Развитие инклюзии»). По словам директора школы Азизбека Боронова, настоящее время в школе обучаются 15 детей с физическими особенностями развития со второго класса по пятый.

— Азизбек Бахромович,  дети, с какими физическими особенностями развития обучаются в Вашей школе?

— С разными особенностями. Есть дети слабослышащие и слабовидящие, с аутизмом, с синдромом Дауна, с параличом головного мозга, колясочники.

— На основании каких документов особенные дети попадают к Вам в школу?

— На основании справки ПМПК  (психолого-медико-педагогическая комиссия), которая рекомендует ребёнку посещать общеобразовательную школу. На основании этой справки и справки с места жительства мы принимаем детей в подготовительную группу ресурсного класса, где их готовят к школе. Также в этом классе проходят дополнительные занятия для детей, которые уже ходят в нашу школу. У нас есть шесть 2-ых классов, в каждом из них есть ребёнок с физическими особенностями развития.

— Как отбираются педагоги?

— У педагогов имеются сертификаты, все они проходили курсы по работе с такими детьми.

— Но ведь не каждый учитель соглашается взять особенного ребёнка в класс, даже если он проходил специальное обучение?

— Мы сначала провели беседы с педагогами, затем беседы с детьми и родителями. Объяснили, что дети с физическими особенностями развития также имеют право ходить в школу и что относиться к этому нужно как к нормальному явлению. Самое главное, что и педагоги,  и дети восприняли этих детей как полноправных членов общества.

— Как обычные дети относятся к особенным детям? Бывают сложности?

— В нашей школе сложностей нет. Мы провели большую разъяснительную работу с ними. Все ученики помогают подниматься детям с инвалидностью на второй этаж, помогают в учёбе. На этой почве никогда не было конфликтов. Ни с детьми, ни с учителями.

— Как работает ресурсный класс?

— У него имеется отдельный режим, занятия проходят 3 раза в неделю. Проводят их специалисты ОО «Рушди инклюзия», ОО «Ирода», ОО «СиДа» — это логопеды, дефектологи. Основная мотивация этих занятий – игровая форма. В обучении используются активные методы обучения (интерактивные игры и задания).

Время работы с детьми индивидуальное, всё зависит от конкретного ребёнка. Это от двух до трёх, четырёх часов. Под ресурсный класс мы выделили отдельный класс и оборудовали его.

Занятия в ресурсном классе проводятся совместно с мамой ребёнка или другим близким ему человеком. Специалистами предоставляется ресурсно-консультативная поддержка учителям и родителям.

— Сколько ещё детей могла бы принять Ваша школа?

— Говоря откровенно, наша школа переполнена. Но мы при обращении родителей таких детей всегда исходим из их места жительства. Если они живут вблизи нашей школы, мы их принимаем. А также наш ресурсный класс может подготовить детей к школе из других районов Душанбе и отправить их в школы по месту жительства.

В этом году, согласно Генерального плана строительства по г. Душанбе, школу № 53 планируют снести. Мы поинтересовались у директора школы Азизбека Боронова, в какие учебные заведения переведут особенных детей, и имеется ли там доступная среда для них. По его словам, планируется перевести начальные классы в школу № 10, а старшие классы — в школу №70. Эти школы, по его словам, новые и имеют необходимые элементы без барьерной среды.

                                                    Особенная жизнь в «Хаёте»

Педагоги и эксперты в области инклюзии подчеркнули крайнюю необходимость раннего вмешательства в развитие детей с физическими особенностями развития. Это подразумевает работу с детьми практически с самого рождения и в наиболее важный период – с 3 до 6 лет.

В связи с этим мы решили посетить уникальный (для Таджикистана) частный детский сад «Хаёт» г. Душанбе, куда нас пригласила его учредитель, Зебо Собирова. В этом дошкольном учреждении внедрена международная система безбарьерного обучения для всех детей без исключения с 2 до 7 лет. Она рассказала, что толчком к созданию детского сада стало рождение сына:

—  Когда родился Сино, в 2011 году, врачи поставили ему диагноз синдрома Дауна. В 2013 году, когда ему было два года, мы искали инклюзивный детский сад для него, но нашли только один такой — в районе 9 км в восточной части Душанбе. Но, посетив его, настоящей инклюзии мы там не увидели, как и специалистов, умеющих работать с особенными детьми. Тогда мы и задумались построить свой детский сад.

Уже через две недели после рождения, мы стали заниматься с Сино по системе раннего вмешательства. Информацию я нашла в Интернете, на российском сайте Даунсайд Ап https://downsideup.org/ru. Позвонила им, и специалист по психологической поддержке родителей перенаправила меня на онлайн-форум для родителей, где можно получить ответы на все вопросы. Специалист по раннему вмешательству вёл нас с Сино до двух лет, в течение которых мы постоянно занимались. И благодаря этому развитие сына идёт вровень со сверстниками: в 6 месяцев он уже сидел и пытался ползать, в 1 год и 2 месяца начал ходить. Его рост сейчас полностью соответствует норме. Мы просто вовремя начали и постоянно работали с ним.

Успехи сына стали для Зебо Собировой подтверждением тому, что прогресс в инклюзии возможен и что начинать нужно, как можно раньше.

О работе детского сада нам рассказала его заведующая, Зульфия Тешабаева:

— Садика ещё не было, но мы уже знали, что у нас будут особенные дети. Опыта на тот момент не было, и нам пришлось много поработать над этим. Когда садик ещё строился, Зебо отправила нас на месячное обучение в Турцию. Мы работаем по международной программе «Матазон», и неделю мы обучались по ней. А ещё две недели обучались в Стамбуле,  именно по программе раннего вмешательства в работе с особенными детками.

Мы там учились и практиковались, увидели инклюзивность в обучении от постройки здания до подхода к детям и занятиям с ними.

По возвращению, уже здесь, в Душанбе, мы прошли дополнительное обучение на курсах по раннему вмешательству. Сейчас мы уже довольно опытная команда из 14 человек.

Когда мы отбирали преподавателей, то, в первую очередь, делали акцент на людей, готовых к работе с детьми. Педагогов с большим опытом работы мы не искали. У них уже есть своё предубеждение к особенным детям и будет сложно его изменить. Мы отбирали молодых девушек-специалистов из институтов. Первыми вопросами при отборе были: «Как вы относитесь к детям? Слышали ли вы о детях с особенностями?»

— Сколько детей ходит к вам и сколько из них особенных?

— Сад работает с 2014, уже 4 года. На сегодняшний день у нас занимаются 83 ребёнка, из них 10 детей с особенностями физического развития. Есть дети с ЗПР (задержка психологического развития), задержкой речевого развития, синдромом Дауна. У нас имеется специалист по раннему вмешательству, она работает с детьми ежедневно.

Не нужно думать о том, освоит особенный ребёнок учебную программу или нет. Этим детям нужно дать толчок, предоставить безбарьерную среду, показать, что они такие же, как и другие дети.

Но инклюзивным наш детский сад называется не только потому, что к нам ходят дети с физическими особенностями развития. У нас успешно занимаются дети иностранцев. Инклюзия – это включение в обучение ВСЕХ детей с особыми образовательными потребностями, а для этих детей особенностью в обучении является чужой язык. В этом и заключается основной смысл инклюзивного подхода в обучении.

К сожалению, мы не можем принять всех особенных детей, родители которых обращаются к нам. Но без детского сада тяжело подготовить особенного ребёнка к школе. Если бы в каждом детском саду была система, подобная нашей, то эта проблема так остро не стояла бы.

— Как у вас проходят занятия?

— Дети к нам приходят с двух-трёх лет. Наш детский сад с математическим уклоном, обучение проходит по международной программе «Матазон» (математическая зона). У нас нет разделения на коррекционные группы и обычные. И особенные дети тоже занимаются по этой программе. Но для них мы специально подбираем метод для усвоения программы, благо, что она удобная и лёгкая. Программу усваивают все дети без исключения.

С родителями особенных детей мы оговариваем условия, что они дома, в обязательном порядке, будут заниматься с детьми дополнительно. Инклюзия – это совместная работа всех заинтересованных сторон.

— Самый сложный и болезненный вопрос: как относятся родители обычных детей к тому, что в группах есть особенные дети?

— Мы изначально не скрывали, что в наш детский сад будут ходить такие дети. Никаких специальных бесед с родителями мы не проводили и не проводим. Если кто-то из родителей не принимает данного факта, то это их право, мы же всегда остаёмся на стороне особенных детей. В самом начале нашей работы был случай, когда одна из родительниц пыталась настроить людей против нас именно потому, что мы принимаем особенных детей. Она посчитала этот факт опасным для обычных детей, но её никто не поддержал. Прежде чем принять ребёнка, мы показываем его родителям, как проходят занятия в группах, и они видят там особенных детей. И очень часто особенного ребёнка невозможно отличить от других: настолько совместное обучение уничтожает границы в общении и развитии. В большинстве своём родители выбирают возможности и условия нашего детского сада.

Для нас крайне принципиально не разделять детей. Даже мы, взрослые, стараемся не закрываться от наших детей. Видите, двери моего кабинета и воспитательных групп открыты. Дети, когда нет занятий, могут спокойно передвигаться по зданию, зайти ко мне в кабинет. Все игрушки находятся в пределах досягаемости, чтобы они могли их брать, не спрашивая разрешения. Даже в столовой мы все обедаем вместе, в одно время.

По словам Зебо Собировой, для того чтобы инклюзия в Таджикистане развивалась быстрее, необходима поддержка общества или хотя бы, чтобы этой работе не мешали.

– Инклюзия возможна, она эффективна. Кто не верит, пусть приходит к нам и увидит наши результаты.

Нам хотелось бы и школу открыть, чтобы дети сразу после детского сада пошли в нашу же школу. Об этом просят и родители. Правда, пока есть трудности в финансовом плане. Но надежды мы не теряем. Очень волнуюсь за сына: как он пойдёт в школу, как воспримут его педагоги и дети? Но если мы не будем говорить об этом, искать решения проблемы, действовать, то никогда ничего не изменится.

С другими материалами по этой теме вы можете ознакомиться на сайте нашей газеты  http://vecherka.tj/

Подписывайтесь на наш канал в Telegram по ссылке https://t.me/vecherka_tj и будьте в курсе столичных событий.

«Вечёрка»