Он родился в известной театральной семье Хабибулло Абдураззакова и Фатимы Гулямовой. В 1980 году окончил режиссёрский факультет института искусств им. М. Турсунзаде. С 1980 по 1987 год учился в ГИТИСе им. А.В. Луначарского на режиссёрском факультете. Поставил около 60 спектаклей, в том числе в Узбекистане, Киргизии, Казахстане, России. Обладатель нескольких международных театральных призов. Сегодня у нас в гостях режиссёр и драматург Барзу Абдураззаков.
— Скажите, Барзу, почему Вы решили заняться театром? Потому что Вы из театральной семьи?
— Я не думаю, что это гены. Мальчик, который вырос в семье артиста, знает, что такое актёрский хлеб, знает, что он должен сегодня весь вечер проторчать в театре, а не играть с мальчиками в футбол. Он не может полюбить театр, потому что никто так много не говорит плохого о театре, как сами актёры. Всё это отпугивает маленького ребёнка от театральной стези. Но потом что-то произошло во мне, и, наверное, я пришёл в театр, как часто говорю, именно из-за нелюбви к нему. Я думал, что тот театр, который каждый вечер я вижу воочию, и который мне не нравится, смогу изменить. Может быть, я и пошёл в театр из-за какой-то разрушительной энергии, чтобы на уровне подсознания разрушить то, что мучило моих родителей, убить дракона, который не давал покоя моей семье. Но, в конце концов, когда вступил в эту профессию, понял, что я должен разрушить то, что мне не нравится, но взамен должен построить то, что может понравиться и мне, и другим. Насколько это мне удалось — судить публике.
— С какими трудностями приходится сталкиваться при работе?
— Трудностей очень много. Особенно в нашей стране. У Евтушенко есть глубокая фраза: «Поэт в России не только поэт». Я же могу добавить, что режиссёр в Таджикистане не только режиссёр, потому что ему приходиться сталкиваться со многими другими проблемами, которые мешают ему заниматься непосредственно творчеством. Это плохие условия работы, неотопленные залы, низкая зарплата артистов и, как результат — депрессия, отчаяние, борьба за жизнь, за кусок хлеба. Мы часто работаем без обеденного перерыва, поскольку участникам спектакля не на что купить еду. Это — отсутствие культурной среды, ради которой хотелось бы работать и ставить спектакли, отсутствие критики, перспективы и надежды на то, что когда-либо это изменится. Кроме того — это проблема профессионализма: отсутствие гримёров, бутафоров, художников, композиторов, которых, наверное, двое на всю страну. Отсутствие режиссёрской и актёрской школ, они есть, но они не дают того «продукта», с которым можно полноценно и без проблем работать.
— Как известно, Вы один из немногих художников в Таджикистане, активно отражающих социальные язвы нашего общества в своих театральных постановках, статьях и рассказах. Можете ли сейчас назвать несколько таких постановок, произведений, в которых явно были отражены негативные стороны нашего общества?
— Я живу в этом обществе, я дышу этим воздухом, я сталкиваюсь со всеми проблемами ежедневно, также как и вы, как и все. Сальвадор Дали сказал: «Не пытайся быть современным, ибо, чтобы ты не делал, всё равно будет современно». С другой стороны, я работаю в театре, а театр, который я представляю, должен бесстрашно ставить перед обществом вопросы часто не очень удобные ему: Что с нами делается? Куда мы движемся? Что с нами будет? В художнике должна быть некая печать пророчества. Поэтому, даже если я ставлю пьесу о Труффальдино, то в ней всё равно есть этот набат предупреждения. С другой стороны, художник состоит из противоречий. И если он противоречит себе, своему отражению в зеркале, то он не может не противоречить и обществу. Потому что внутри у всякого уважающего себя художника всегда есть спор. И когда он ищет материал для новой постановки, он тем самым ищет разрешение неких споров и внутри себя, с самим собой, отношения себя и общества. Поэтому назвать какое-то произведение отражающим негатив я не могу. Всё, чтобы я не ставил – это попытки прояснить некие тёмные углы в себе и в мире, в котором живу.
— Мне кажется, что за всем, что мы делаем, неважно, где: в театре, либо в музыке, либо танце — должен стоять вопрос: «Ради чего мы это делаем..?» Скажите, а Вы ради чего всё это делаете?
— Почему? Нет, не обязательно всё время отвечать, как на допросе у следователя. Бывает, что просто летишь подобно свободной птице, и полёт этот подобен экстазу. Это –вдохновение. Это великая безответственность, которую мы так безрассудно боимся! Если я скажу, что всё это я делаю ради публики, мой ответ был бы лукавым. У меня всегда была одна цель, и я её придерживаюсь. Её можно назвать Совершенством! Другого пути я не вижу для себя, чем ежедневно, ежечасно быть лучше, чем я есть. Климент Александрийский сказал: «Познай себя — познаешь и Бога». Должна присутствовать некая очень важная цепь: познай себя, познай окружение, познай мир — познаешь Бога. Мне кажется, что когда ты начинаешь расти, растёт твоё окружение, растут твои артисты, тогда растёт качество твоих спектаклей, тогда растёт качество твоей публики. Режиссёр в ответе за тех, кто приходит к нему каждый вечер. Кто не пожалел 5 или10 сомони и пришёл в зал, кто вместо телевизора выбрал твой спектакль. А раз ты отвечаешь за этих людей, тогда будь добр – будь качественным. Ты не должен в этот вечер красть время публики и его доверие. Ведь это катастрофа для театра. Мы этого позволить себе не можем.
— Каким Вы видите таджикский театр в будущем?
— К сожалению, пока никаким. Театр — живой организм, и, как всё живое, он подвержен болезням, старению и смерти. Таджикский театр очень болен. Пока мы будем делать вид, что больной не умрёт и всё у него хорошо, мы будем всё хуже и хуже загонять болезнь национального театра внутрь. Мы должны остановиться и признать, что мы больны, и находить способы лечения. И только потом сделать первый шаг. Мы не можем заставлять бежать парализованного человека. Мы должны привести его в порядок, потом поднять, а потом решить, что с ним делать.
— Скажите, много Ваших грёз не реализовалось?
— О, да! В детстве я очень мечтал, чтобы появился волшебник и дал мне возможность посмотреть с Луны на Землю, чтобы у меня была волшебная палочка, ковёр-самолет. Я хотел бы увидеть весь мир. Пройти пешком всю Африку и дойти до истоков Нила. Подняться на Эверест. Чтобы на глобусе указали любое место, и я бы сказал: «Я был здесь!» Когда повзрослел, мечтал, чтобы у меня был самый лучший в мире театр, лучшие в мире артисты, мечтал о красивом доме, куда бы я мог приглашать всех своих друзей со всего мира, о своём большом кабинете. Но, всё же реализованного в моей жизни не меньше…
— Назовите три главные проблемы нашего города.
— Главная проблема – наш город не похож на город. Вторая проблема – это то, что в нашем городе нет энергии и радости. Третья проблема заключается в том, что у нас нет абсолютной свободы никому — ни художникам, ни музыкантам, которые могли бы выйти на площадь рисовать и играть. Какие-то непонятные мне люди с дурным вкусом всё до тошноты регламентировали. И когда мне радоваться, тоже определяют они. Ну, наверное, они умнее, чем я… В городе нет творческой энергии, когда люди могли бы выйти вечерами на площадь и показать своё искусство, пообщаться, радоваться, как это делается во всём цивилизованном мире. В этом городе не хватает доброго шума по вечерам. В городе, где я вырос, и где мне абсолютно нечем гордиться, я не знаю, куда мне пойти с ребёнком, куда водить моих друзей, я не знаю, куда деть себя по вечерам. В этом городе всё настолько закрыто, скучно и уныло, что когда вижу целый микрорайон женщин, сидящих на обочинах тротуаров прямо на асфальте, так как им некуда больше сесть, хочется выть. Это город, в котором люди практически не улыбаются друг другу. Вы заметили? Это город, где существует отчаяние, но нет надежды. Ах, как бы хотелось эту надежду вернуть в наш город…
— Поделитесь с нами Вашими планами на будущее…
— Через несколько дней я уезжаю в другую страну на постановку спектакля. Думаю, это будет «Ревизор» Н.В.Гоголя. Затем я планирую поставить Шекспира, если получится — то здесь, если нет — то там, где это больше нужно. Планирую создать театральную мастерскую в Душанбе, где буду обучать молодых ребят режиссуре и актёрскому мастерству. Конечно, если найду спонсоров, которые помогут мне в этом. Я хочу вкладывать свои силы здесь, в эту страну, а не в чужие страны. Если моя мечта исполнится и у меня получится открыть эту мастерскую, то я буду считать, что одна из главных моих грёз осуществилась. Будем верить!
Виктория ЛИТВИНЕНКО
