Пандемия, объявленная в 2020 году, болезненнее всего отразилась на самых уязвимых группах населения. Анализируя проблемы в области прав человека, которые возникли во время карантинов и локдаунов, Фернан де Варенн, специальный докладчик ООН по вопросам меньшинств отметил, что «COVID-19 — это не только проблема сферы здравоохранения; это также и вирус, который усиливает ксенофобию, ненависть и отчуждение». Рассказываем, с какими проблемами столкнулись в Таджикистане люди, которые скрывают свою сексуальную ориентацию, место работы или статус.
Страх
Фарзона (имя изменено) – секс-работница. Ей 42 года. После гибели мужа в России в 2001 году, она оказалась одна с двумя маленькими сыновьями на руках. Пытаясь выжить, она распродала все свои украшения и вещи из дома. А в 2005 году оставила детей у родителей в Кулябе, переехала на съемную квартиру в Душанбе и стала оказывать секс услуги.
Дети Фарзоны выросли без нее. Старший сын сейчас работает в России, а младший живет у дяди и учится на 3 курсе ВУЗа.
С приходом пандемии наша героиня предприняла все меры профилактики и безопасности: каждый день проводила уборку квартиры с дезинфицирующими средствами, носила маски, постоянно пользовалась антисептиками. По её словам, слухи и известия о многочисленных смертях очень пугали, она старалась выполнять все рекомендации, чтобы не заболеть. Но избежать COVID-19 Фарзоне не удалось.
Коронавирусом женщина заболела в ноябре 2020 года. Болезнь протекала очень тяжело. В больницу не ходила, лечилась дома. В этот период она оказалась совсем одна: без денег и помощи от кого-либо. Только один знакомый немного ей помогал: передавал продукты или лекарства через окно.
В самый пик заболевания коронавирусом в Таджикистане многие секс работницы остались без работы. Спрос на услуги упал: и клиенты и секс работники боялись заразиться COVID-19. Как сообщил один из сотрудников общественной организации по защите прав и интересов уязвимых групп населения Таджикистана, падение спроса на секс услуги привёл к снижению цен и повышению рисков для этой ключевой группы.
Пандемия и отсутствие средств к существованию заставили их идти на риски и компромиссы. До пандемии секс-работники тщательнее рассматривали личности своих потенциальных клиентов, чтобы не стать жертвой насилия. А когда в самый разгар заболеваемости COVID они оказались без денег, то выбирая между безопасностью и деньгами, они чаще всего выбирали последнее. В результате многие подверглись избиениям, ограблениям и изнасилованиям. Одна секс-работница была убита (об этом сообщили в ОО по защите прав и интересов уязвимых групп населения Таджикистана). Ей не захотели платить за услуги.
Переболев COVID-19, Фарзона решила оставить на некоторое время работу в сфере секс услуг. 4 месяца она не принимала клиентов, начала понемногу шить на заказ и жила только на эти деньги. Но сейчас Фарзона снова вернулась к секс работе.
— У меня не получается накопить денег – всё уходит сразу. Потому что это нечистая, грязная работа. Но я не знаю, как ещё зарабатывать. У меня три грыжи на позвоночнике, я не могу пойти в посудомойки или официантки, и мне тяжело быть целый день на ногах. Поэтому делаю то, что мне легче, — объясняет Фарзона почему не уходит из сферы секс услуг.
Как сообщили в общественной организации, возможности выбрать другой вид деятельности нет у большинства секс-работников. По данным организации, более 60% из них не имеют специального образования, максимум – это полное среднее (11 классов). В период пандемии многие из них нуждались в психоэмоциональной поддержке и гумпомощи. Организация смогла поддержать 100 человек из ключевых групп населения, раздавая пакеты с основными продуктами питания.
Одиночество
Ахлиддин (имя изменено) – гомосексуал. Ему 29 лет. Родом из Вахдата, а в настоящее время живет в Душанбе.
— Мне было 25 лет, когда я уехал в Россию на заработки. Работал там официантом. Меня с детства особо не интересовали девушки, а повзрослев я понял, что мне нравятся мужчины. Мне хотелось попробовать завести отношения с кем-нибудь, но в Таджикистане я боялся кому-то признаться этом.
В январе 2020 года Ахлиддин приехал в Таджикистан, чтобы немного отдохнуть. Дальше его судьба сложилась также как у многих мигрантов: пандемия и закрытие границ не позволили парню вернуться обратно в Россию. Очень долго не мог трудоустроиться и за этот период потратил все свои сбережения. Недавно он наконец-то нашёл работу, стремится заработать деньги на билет и снова уехать в Россию.
Молодой человек давно так долго не оставался на родине. По его словам, здесь ему очень сложно жить. Приходится скрывать свой статус и притворяться. Но избежать огласки не удалось. Недавно его родные случайно узнали о его сексуальной ориентации. Был большой скандал, Ахлиддину пришлось признаться.
Наш герой думает, что во всем, что с ним случилось за последний год, виновата пандемия. Она разрушила множество его планов. Он мечтал купить собственное жилье и автомашину здесь в Таджикистане. Раньше он помогал деньгами родным, теперь же, когда родственники узнали о его статусе, они отвернулись от него полностью. «Ты для нас умер», — сказали ему брат с сестрой. Молодой человек находился в ужасном стрессе, не знал, что делать и как жить дальше. В один из дней он решился на самоубийство, но друг успел его спасти.
Сейчас Ахлиддин боится лишиться наследственных прав на родительский дом. У него нет иного жилья, как например, у его братьев и сестер. Дом умерших родителей – единственное, что у него осталось. Но сейчас молодой человек старается не появляться в родном доме и снимает жильё в Душанбе.
Изоляция
Мадине 32 года (имя изменено), она душанбинка. О том, что у нее ВИЧ, женщина узнала в 2010 году. На руках у нее тогда было двое маленьких детей. Младшему ребенку было всего 6 месяцев. Заразил ее супруг, наркоман с многолетним стажем. А детям ВИЧ передался от матери.
Муж через год скончался, так как не захотел принимать АРВ-терапию (антиретровирусная терапия), а Мадина с детьми принимает лекарства уже больше 10 лет. Сами дети знают о своем ВИЧ-позитивном статусе, но также как и мама, никому об этом не рассказывают. Никогда не позволяют прикасаться к себе, если поранятся, и всегда вовремя принимают таблетки.
Самые близкие Мадины – родители, братья и сестры также знают о ВИЧ-позитивном статусе женщины и её детей. Но благодаря корректному объяснению врача в центре СПИД мама нашей героини поняла, что дочь и внуки не представляют опасности в повседневном общении и смогла правильно объяснить это другим членам семьи.
Для справки: В Таджикистане действует Республиканский центр по профилактике и борьбе со СПИД (РЦ СПИД). Центр имеет более 60 региональных представительств по всей стране.
Во время пандемии, по словам Мадины, у нее был большой страх за детей. Болеть разного рода вирусными заболеваниями тяжело для любого иммунитета. А при ВИЧ – это может быть крайне опасно. Поэтому женщина самостоятельно приняла решение уйти вместе с детьми на самоизоляцию.
К тому же, несмотря на то, что они без перерывов принимают АРВ-терапию, большое внимание нужно уделять питанию. Оно должно содержать витамины и необходимые для организма вещества, чтобы не снижались иммунные силы организма.
— Я боялась, что дети заразятся коронавирусом и старалась поддерживать их иммунитет через питание. Покупала больше фруктов и молочных продуктов, — вспоминает Мадина – Нам сложнее приходится в такие периоды, потому что мы скрываем свой статус от окружающих. Не хочу, чтобы на нас показывали пальцем и шарахались от нас, как от заразных.
Согласно статистике, на 31 декабря 2020 года, с ВИЧ-позитивным статусом в Таджикистане проживали 9459 человек — 8342 мужчины и 4728 женщин.
По данным Республиканского центра по профилактике и борьбе со СПИД, превалирующим путем передачи ВИЧ-инфекции в настоящее время является половой путь. Если в 2010 году удельный вес полового пути передачи ВИЧ составлял 25%, то в 2016 году среди новых случаев выявления он составил 64,6%.
При этом на конец 2020 года, только 3% женщин, живущих с ВИЧ в Таджикистане, являются секс-работницами, то есть чаще всего инфицирование половым путем происходит в семье, между мужем и женой. Этому способствует увеличение число случаев заражения ВИЧ у трудовых мигрантов. Если в 2011 году среди них был выявлен 61 случай заражения ВИЧ, то в 2016 году уже 672 случая. В связи с чем, жены мигрантов были причислены к уязвимым группам.
Уязвимые группы: безработица и безденежье
В разговоре со всеми тремя героями всплыли лишь отдельные моменты, конкретно касающиеся их статуса. Рассказывая о своих трудностях, они в основном ссылались на проблемы, которые коснулись всех без исключения. Во многом это объясняется тем, что они скрывают свой статус ото всех.
Более подробно о трудностях, с которыми столкнулись люди с ВИЧ-позитивным статусом, нам рассказала Тахмина Хайдарова, руководитель республиканской общественной организации «Таджикистанская сеть женщин живущих с ВИЧ».
По её словам, самая большая проблема, с которой столкнулись ВИЧ-позитивные таджикистанцы во время пандемии – это безработица и безденежье. И в основном эти проблемы затронули людей с низким уровнем жизни. Они работают там, где их доходы зависят от ежедневного заработка. Это носильщики, дворники, мардикоры (разнорабочие). Во время пандемии в прошлом году многие из их оказались без работы и лишились единственных доходов. Им пришлось тяжелее всех.
По статистике, 60% женщин, состоящих на учёте в центрах СПИД, происходят из малоимущих семей. У них нет достаточного образования, профессии, они сидят дома, не работают и полностью зависят от родных и близких. А также есть женщины, которые сами являются кормильцами семьи – муж умер или они в разводе.
Устроиться на работу официально людям, имеющим ВИЧ-позитивный статус, практически всегда сложно. Во многих местах требуют справку об отсутствии ВИЧ. Особенно, если дело касается сфер общественного питания и медицины.
Хотя, согласно законодательству РТ, людям с ВИЧ запрещается работать только по трем специальностям: хирургами, врачами, которые занимаются родовспоможением и специалистами, которые работают с жидкостями и тканями организма человека (лаборанты, медсестры и т.д.). В случаях, когда у этих специалистов выявляют ВИЧ-инфекцию, их должны перевести на другую работу, но не имеют права увольнять.
Во время пандемии пройти тестирование на ВИЧ стали требовать во многих сферах. В организацию Тахмины Хайдаровой в тот период обратилась девушка, работавшая на заправке. Она сообщила, что всем сотрудникам заправки приказали принести справки об отсутствии ВИЧ. Чтобы не вызвать подозрений, девушка не стала сопротивляться распоряжению начальства, но ей пришлось уволиться.
— Мы всегда предлагаем обращаться с жалобой на такие действия руководителей, но женщины, боясь раскрыть свой статус, не идут дальше. На всех мероприятиях, совместно с Минтруда и Минздравом Таджикистана, мы конечно поднимаем эти вопросы. Но поскольку эти случаи нигде официально не зарегистрированы, нам отвечают, что это просто слова, — рассказала Тахмина Хайдарова.
Пандемия коронавируса усугубила множество проблем людей из уязвимых групп. Высокий уровень стигмы и негативного отношения к этим людям отражается на их поведении в критических ситуациях. Они не видят выхода из них, им зачастую не к кому обратиться за помощью, они предпочитают скрывать свои проблемы от окружающих и страдают от этого в одиночку, вместе с детьми.
В Таджикистане действует несколько общественных организаций по защите прав и интересов различных уязвимых групп населения. Во многом благодаря их работе и мониторингу ситуации во время пандемии, тысячи людей смогли получить жизненно важную помощь в самые сложные месяцы 2020 года.
Зульфия ГОЛУБЕВА
Подписывайтесь на наш канал в Telegram по ссылке https://t.me/vecherka_tj и будьте в курсе столичных событий.
