Срок эксплуатации самой большой свалки столицы может быть продлён ещё как минимум на 20-30 лет. Мы отправляемся туда, чтобы узнать, почему?
20 ГА В ШИРИНУ И 20 М В ВЫСОТУ
Общегородская свалка твёрдых бытовых отходов, мало кто забредёт сюда по собственной воле, опасаясь ужасающего запаха, нападения диких животных, укусов гадов и встречи с людьми «без определённого места жительства». Но мы едем далеко от города с Абдусалимом Джураевым, руководителем столичной экологической службы, именно туда.
Городской полигон твёрдых бытовых отходов или наша большая помойка находится за чертой города. Мы проезжаем восточные ворота, ещё 2 километра по главной дороге, соединяющей Душанбе с Вахдатом, сворачиваем налево — и вот она начинается. Нам навстречу выезжает первая мусоровозочная машина, чистая и практически без запаха. Подъезжаем к административному зданию, где нас встречает старший мастер ГУП «Свалки твёрдых бытовых отходов» г. Душанбе» Шамсиддин Пиров.
Как видите, помойка теперь уже не просто место для складирования отходов человеческой жизнедеятельности, но и самостоятельное, а вскоре и доходоприносящее предприятие. Здесь, по словам мастера, на постоянной основе работает свыше 30 человек, которым, как выяснилось, не только платят достойную заработную плату, но и доплачивают 13% за вредность.
— А вы сами не боитесь здесь работать, всё же место не из стерильных? — интересуемся у Пирова.
Он улыбается.
— Здесь не грязнее, чем где-либо. У нас имеется надлежащее обмундирование и оборудование. Мы стараемся содержать прилегающую территорию в чистоте, у нас круглосуточно работают сотрудники санитарно-эпидемиологической службы «Фавз», которые регулярно проводят санитарную обработку всей территории полигона, — говорит он.
Надо сразу отметить, что самая большая в столице помойка отличается от своих собратьев совершенным отсутствием неприятного запаха, даже как-то странно и непривычно.
— Раньше это была территория Вахдата, но в 1977 году её причислили к столичным землям. Как видите, полигон работает уже 30 с лишним лет, и срок его эксплуатации практически истёк, город чуть было не столкнулся с большой проблемой – отсутствие мусорного полигона. Но мэрия нашла выход, разработав совместно с ЕБРР проект по твёрдым бытовым отходам, — рассказывает Джураев.
По его словам, сейчас здесь ведутся работы по строительству дороги и других объектов, позволяющих в будущем дать полигону возможность самостоятельно зарабатывать.
Мы едем по гладкой, политой и даже подметённой дороге.
— Всё, что вы сейчас видите – это плоды работы данного проекта. Вот сейчас наверх поднимемся и там всё увидите, — говорит Пиров.
По дороге наверх нам встречается жилой посёлок, пара кирпичных заводов, а ещё выше — воинская часть ПВО.
2 км от основной трассы и вот она – госпожа помойка! Огромная гора, как минимум 20 метров в высоту, занимающая 20 гектаров земли, дымящаяся, но не такая зловонная, как о ней принято думать.
Подъезд к горе обеспечивает действительно гладкая новая дорога и покатые склоны. Мы едем «по мусору». По берегам свалки работает несколько бульдозеров, разрывая и выравнивая мусор слой за слоем.
— Сейчас это гладкая поверхность, а ещё пару лет назад мусор сползал практически до соседних холмов и уже был близок к тому, чтобы вывалиться на главную дорогу. Место, где мы сейчас стоим (практически верхушка полигона), было вообще недоступным для мусоровозочных машин, особенно зимой, поэтому они доезжали до понравившегося места, опустошались и возвращались в город грязными и зловонными, — рассказывают Пиров и Джураев.
Надо же, и не скажешь, что руками человека можно было свернуть горы мусора и обратить в нужное русло.
— Видите эти холмы вдоль дороги? Это был мусор, сейчас это территория, предназначенная для озеленения, ещё лет 5, и здесь будет лес или сад, — говорят наши сопровождающие.
ПОЛИГОН КАК МЕСТО ЗАРАБОТКА
В глубине полигона работает несколько бульдозеров, тут же копошатся люди. Кто они? На обочине у дороги замечаем мальчика лет 12-ти, он грязный и чумазый, что-то пьёт из баклажки. Подбираемся к нему поближе, чтобы познакомиться. По чертам лица видно, что он из породы таджикских «люлишек», маленького роста, с печальными и озлобленными глазами. Увидев нас, он быстро встал. У него в руках самодельный инструмент, напоминающий куриную лапу.
— Что это у него в руках? Чем он тут занимается?
— Я тут собираю металлолом, — быстро ответил на наши многочисленные вопросы мальчик и начал спешно продвигаться вглубь полигона, да так умело, как могут только постоянные обитатели подобных мест.
— А вообще бомжи вас не беспокоят? Говорят, в таких местах их обычно много бывает?
— Нет, не беспокоят, мы этих людей и не принимаем за бомжей, они вроде как наши помощники, — улыбаясь, говорит Пиров.
— Надо же, а в чём заключается их помощь? Они помогают вам охранять полигон или разгоняют бродячих животных?
— Нет, не в этом дело. Обычно их собирается 15-20 человек, они уходят далеко и там собирают пластиковые бутылки, металлолом, то есть продукты человеческого производства, которые не подлежат естественной утилизации, — поясняет мастер.
Приглядевшись вглубь полигона, действительно насчитываем человек 15, а рядом огромные, практически полные мешки с пластиковыми бутылками. Пообщаться с «помощниками» нам, к сожалению, не удалось, люди они не то чтобы стеснительные, но рассказывать о себе не привыкшие. Увидев нас издалека, они стали быстро бросать работу, закрывать лица руками и удаляться ещё глубже. Не будем их травмировать, мало ли как складывалась судьба каждого из этих людей, приведшая на самый верх «госпожи помойки», но то, что они сами находят себе способ для пропитания, уже похвально.
— А что, эти бутылки идут во вторичную переработку? Куда они их сдают?
— У нас в городе масса всевозможных предприятий, с удовольствием принимающих этот товар. Например, предприятия по производству шлангов или тазов. Закупать сырьё для производства пластика дорого, а вести вторичную переработку вполне приемлемо, — поясняет Джураев.
ПОМОЙКА — САД, ПОЛИГОН – ЗАВОД
Согласно проекту и проведённым уже сейчас здесь работам, жизнедеятельность столичного полигона твёрдых бытовых отходов может быть продлена ещё как минимум на 20-30 лет, если говорить в кубическом эквиваленте, то она может ещё разместить как минимум миллионы тонн отходов. Но работа ещё предстоит.
Мы видим на самой возвышенности несколько незавершённых построек, что это?
Все мы неоднократно были невольными свидетелями безжалостного отношения к бродячим животным в городе. То и дело на столичных улицах ведётся безжалостный отстрел собак, предсмертный визг которых разрывает ночную тишину. Неоднократно люди звонили в редакцию и требовали прекратить это безобразие, происходящее на наших глазах.
— Это мы начали строительство вольера для содержания бездомных собак, место, как видите, просторное, — говорит Пиров.
— Здесь их будут содержать или привозить и уничтожать?
— Не знаю, как именно, но это место подразумевает приют, — поясняет он.
Идём дальше.
— Здесь готовится место для завода, где будет проходить утилизация энергосберегающих ламп и просроченных медикаментов. Оборудование к нему уже частично завезено, и, как вы могли заметить, оно стоит внизу, — говорит Пиров.
— А специалисты для работы на данном предприятии у вас есть?
— Пока нет, но как только предприятие будет готово к работе, мы организуем курсы, ведь работать на таком вредном производстве, как это, может не всякий.
— Всё это: строительство дороги, проведение уличного освещения, строительство вольеров для собак, завод по утилизации ламп и просроченных медикаментов делается для того, чтобы предприятие (т.е ГУП — полигон) в будущем могло стать самоокупаемым, работать и развиваться на собственные средства, без привлечения кредитов и грантов, — отмечает Джураев. – Вы представьте, в будущем предприятие за свои услуги будет взимать по 7 сомони за тонну привезённого сюда мусора с городских свалок. Если посчитать по сегодняшним объёмам – 400-420 тонн в сутки, получается 2800 сомони в сутки, деньги немалые и при правильном использовании могут принести большую пользу городу.
КАК! ТУТ ЖИВУТ ЛЮДИ?
Мы уже сказали, что по дороге наверх видели посёлок домов на 30. Как удалось выяснить, живут здесь в основном квартиранты, но с семьями и маленькими детьми. Неужели не опасно жить в такой близости от мусорного полигона: мухи и прочие неудобства? Решаем это выяснить у хозяйки первого стоявшего у обочины дома. Во дворе огромные собаки, так как жить здесь без собак всё же страшновато.
Нас встретила женщина средних лет – Дилафруз. У неё четверо детей, самому маленькому года 3-4. Она, как и многие другие, живёт тут на квартире и объясняет своё местоположение лишь тем, что другого жилья ближе к городу подыскать не смогла.
— Детям в школу нужно, да и больница только в городе, — говорит Дилафруз.
— А вам тут не страшно, мухи, змеи и прочие дикие животные не беспокоят? А главное — антисанитария, вы не боитесь, что дети могут тут чем-то заболеть?
— Нет, животные не беспокоят — их тут нет, а дети не болеют, и соседство с полигоном нам совсем не мешает, — сказала она, но, по-видимому, слукавила.
Отметим, что полигон ещё с 70-х годов прошлого века считается душанбинской территорией, а соседние холмы – территорией Вахдата, его власти и должны следить за расселением и строительством в этом районе, а также за санитарно-эпидемиологическим состоянием прилегающих к полигону территорий. Столичные же чиновники очень сомневаются, что вся здешняя застройка произведена по закону, чаще всего в таких случаях это «самозахват».
Спускаемся вниз. У мойки только что спустившийся сверху мусоровоз. Сотрудники ГУП и водитель готовят машину к промыванию.
— Машины мы промываем чистой водой, как видите, из шлангов, территорию и технику обрабатываем осветлённым хлором, который убивает и паразитов, и насекомых, и разные бактерии, причём эта работа ведётся круглосуточно, — говорит здешний представитель дезотряда «Фавз» Сафарбек. Он на предприятии уже 10 лет и отмечает, как самое сложное в своей работе – работу с химикатами, но и эту погрешность компенсирует надбавка к заработной плате — на молоко и кефир.
Когда мы покидали территорию полигона, у нас не осталось какого-то неприятного, противного ощущения, совсем наоборот – мы побывали на ещё одном столичном предприятии, которое даёт людям работу и возможность существования.
— Я считаю, что сегодняшний уровень дел на полигоне — это хороший результат. Ещё 2 года назад наверх нельзя было пробраться, и мусор уже подбирался к основной трассе. Сейчас благодаря проделанной работе, в том числе и в рамках проекта, постоянного контроля со стороны экологической службы города, полигон становится обычным предприятием, а вскоре станет и доходоприносящим, — отметил, покидая площадку «госпожи помойки», Джураев.
Екатерина ПАСТОРОВА
