Пандемия COVID-19 затронула жизни миллионов людей на планете. Уже сейчас стало понятно, что жизни людей разделились на жизнь «до» и «после». Кто-то лишился работы, кто-то родных и близких, у кого-то открылись новые возможности, а кому-то пришлось отказаться от давно намеченных планов на будущее.
Мы решили собрать несколько историй таджикистанцев, для кого пандемия стала испытанием. Читайте ниже о том, как они вышли из него и что об этом всем думают.
МАЙРАМ ШОДИЕВА, домохозяйка, мама двух детей
— Майрам, что изменилось в твоей жизни с приходом коронавируса?
В первую очередь изменения коснулись моего общения с детьми: мы сидели дома, не было прогулок.
С 1 мая мы вообще перестали выходить из дома. И сидели так до 15 июня. Продукты привозили близкие или заказывала через службу доставки. Плюс я трижды запасалась на месяц вперед.
Все, что приносилось, мылось и обрабатывалось. Прямо в коридоре, в маске и перчатках. Спирта у меня за этот период ушло 2 литра. Я закупилась чистым спиртом и разводила его.
— Как реагировали дети на изоляцию?
Плохо. Особенно младшая, она привыкла регулярно гулять. В этот период я решила перестала её кормить грудью. Подумала, что если заболею, то должна буду принимать антибиотики, а тогда кормить будет нельзя. Старшая дочка тоже просила внимания.
А 3 мая я заболела. Началось всё с сильной головной боли. К тому моменту я уже неделю ни с кем не контактировала, даже с доставкой. Голова болела два дня. Потом поднялась температура до 37. Я написала врачу-терапевту, которая консультировала по ковиду. Она назначила антибиотик на 6 дней.
Некоторые знакомые мне говорят, что я сама себя настроила на болезнь, прекратив кормить ребенка и думая о возможной болезни. Не знаю, но мне было очень плохо болеть одной с двумя детьми, когда больше никого рядом нет.
Мой муж сейчас находится в другой стране и приехать по понятным причинам не может. И мы не можем уехать соответственно. Я оказалась один на один с болезнью и двумя детьми в обнимку.
— Тебе было страшно?
Когда заболела, очень испугалась. В тот день, когда я не смогла встать с постели, написала подруге и дала ей указания на случай, если умру или попаду в больницу: кто заберет старшую дочь, а кто младшую. Это наверное, был четвертый день болезни.
Невысокая температура продолжалась даже тогда, когда я стала пить антибиотик. Слабость была нереальная. Мне приходилось заказывать доставку еды, так как приготовить что-то для детей сама не могла. Соседи, узнав, что я заболела, приносили готовую еду. Соседи в этом плане очень выручили.
У меня пропали вкусовые ощущения, я чувствовала только сладкое. Запахи я чувствовала.
На тот момент я не была не уверена, что это ковид. Но недавно сдала тест на антитела и в анализе их обнаружили. В течение 7-8 дней у меня было сложное состояние. Все эти дни были температура и сильная слабость. Потом просто отдышка появилась. У меня не было кашля, меня беспокоили отдышка и слабость. Я поднимала ребенка, чтобы помыть и чувствовала, как будто пробежала 5 км.
Восстановительный период был где-то месяц. Отдышка была очень долго. Все это время я находилась дома. У меня все-таки сильная социальная ответственность, я понимала, что могу быть заразна для окружающих. И только в конце мая, 24-25 мы вышли в первый раз на улицу. Я была в маске.
Я не пыталась дистанцироваться от детей, потому что понимала, что если я их заражу, то они перенесут либо бессимптомно, либо просто будут носителями. Дети и так находились в сильной стрессовой ситуации. Они закрыты дома, мама какая-то непонятная. Я не говорила, что я чем-то болею. Максимально тот контакт, которого детям хотелось: поцеловать, обнять, погладить – пожалуйста! Единственное, что игры наши перешли в а-ля Ленин в Мавзолее: я лежу, а дети вокруг бегают.
— Ты скрывала, что болеешь?
Нет, не скрывала, даже где-то в соцсетях писала, что болею. Я не утверждала, что это ковид, потому что не сдавала тест. Говорила, что переболела, но не знаю чем. Но знаю, что многие люди скрывали. Не знаю почему: эта болезнь не несет за человеком вины какой-то. Это непорочная болезнь.
Что делать мамам с детьми, чтобы не впасть в уныние во время пандемии в условиях самоизоляции Майрам по собственному опыту написала пост в Инстаграм.
МИХАИЛ ПЕНЬКОВ, ремесленник
В экономическом плане очень тяжело пришлось туристическому бизнесу, в частности ремесленникам. Местные жители не особо интересуются товарами ручного производства. Их в основном покупают приезжие.
Михаил с женой Фирузой в течение последних 12 лет занимаются изготовлением национальных сувениров. В прошлом году их магазин «Интересные подарки» сменил название на «Анор». В апреле магазин закрылся
— Когда Вы почувствовали, что ситуация с продажами ухудшилась?
— 90% покупателей в нашем магазине были иностранцы. Остальные 10% это наши граждане, которые едут заграницу и везут с собой сувениры. Подавляющему числу наших граждан наши товары просто не нужны, для них это все знакомое и привычное глазу.
Когда закрылось авиасообщение, иностранных туристов не стало. Наш магазин загнулся в течение месяца.
Когда продажи стали провисать в январе-феврале, мы подумали, что всё как идет как обычно. У нас в любой год это тяжелые месяцы для продажи. Туристов в это время не бывает. Потом было 8 марта, были хорошие продажи: закупали подарки женам, матерям, сестрам. После 8 марта продажи практически прекратились.
Мы подсчитали, что для содержания нашего магазина, в месяц нам нужно выплачивать обязательных платежей примерно 700 долларов — это аренда, налоги, заработная плата, коммунальные. Для этого нам нужен хотя бы не непрерывный поток продаж, но достаточный. А продаж не было совсем.
Мы мониторили ситуацию в Интернете и поняли, что приближаются серьезные времена. Долго не думали, решение было принято в течение 2-3 дней.
Магазин закрылся 1 апреля, хотя до 15 марта надеялись, что люди придут. Со скидками распродали многие товары.
— Но у вас в магазине в прошлом году появились ещё и вкусные подарки: сушеные продукты из фруктов.
Да, как раз в марте наш магазин выживал за счет фруктовых чипсов и пастилы. В июне прошлого года мы купили новозеландское оборудование для сушки продуктов. И стали сушить безо всякого плана наши фрукты. Разные виды пастилы, фруктовых чипсов. Пока не знали тогда, куда это все деть.
Осенью на выставку в Хайяте мы представили только пищевые товары: пастилу и чипсы. Продали все. Потом с таким же успехом приняли участие на рождественской выставке уже в Хилтоне.
— Я знаю, что вы продолжаете сушить фрукты. Как распродаете?
— Сейчас мы хотим понять, как эти продукты будут продаваться среди жителей Душанбе, так в настоящее время ориентируемся только на них. Продажи ведём через страницу в Инстаграм.
Фрукты и овощи усыхают от 10 до 15 раз. Отсюда и цена на пакетик 100 гр. сушеной облепихи с Памира в районе 20 сомони. 1кг. свежей клубники даст вам 70 грамм клубничных чипсов, арбузы усыхают еще больше.
Есть много сезонной пастилы: клубника, малина, слива, вишня, абрикос. Разные чипсы: клубника, малина, инжир. Цукаты или сухое варенье. Недавно стали делать грузинскую чурчхелу, правда не из винограда, а из клубники, абрикоса, малины с грецкими орешками. В настоящее время мы решились сосредоточиться на вот этих продуктах. Дальше жизнь покажет.
— Чтобы вы сказали бизнесменам, у которых тоже черная полоса?
— Если честно, советовать – это последнее дело. Вообще нужно подумать, чтобы скромнее жить. Откладывать на черный день, сократить ненужные траты, на рестораны например. И это ведь не только к людям относится, но даже к государству.
Т., предприниматель из Гиссара
В таджикских регионах бизнесу тоже пришлось не сладко. И хоть там не закрывались рынки, но продажи в некоторых сегментах прекратились полностью. Т. занимается продажей стройматериалов на оптовом рынке Гиссара.
— Как протекал пик пандемии среди продавцов на рынках в мае-июне? Слышала, что в Гиссаре было много заболевших.
— Я уже несколько лет торгую на рынке стройматериалов в Гиссаре. В конце апреля умер мой сосед по рынку. Я его видел на работе за 4-5 дней до смерти. О том, что он подхватил вирус, мы не знали. Поняли после его смерти. Он сгорел буквально за 3-4 дня. Может потому, что у него был избыточный вес. Ему было примерно 47-48 лет.
Через несколько дней после встречи с ним, у меня появилась температура 37,5. Мой сосед по рынку умер как раз в этот день. До вечера я пытался сбить температуру, а когда не получилось, тем же вечером пошел в поликлинику.
Там оказывается круглосуточно уже сидел дежурный врач, который непосредственно занимался такими случаями. Я назвал ему симптомы, он измерил прибором частоту дыхания и сказал: «Поздравляю, ты заболел». Хотя тест мне не делали. Как мне сказал тот врач, он уже давно занимается больными с коронавирусом и знает картину.
— Врач был в защитном костюме?
— Нет, он был просто в маске. Я тоже. Он сразу сделал назначение, лечился я дома. «Хорошо, что ты пришел сразу. Мне не придется назначать тяжелые и дорогие препараты», — сказал врач. Получилось три капельницы утром, три вечером, в течение 5 дней
— А кто ставил капельницы?
— Сначала ставила соседка, медсестра. Через два дня, когда она догадалась, чем я болею, перестала приходить. Уже даже и за деньги никто не соглашался приходить. Тогда мы попросили другую медсестру научить нас ставить капельницы. Я заплатил ей за это 50 сомони. Потом капельницы мне ставила жена, а когда она заболела, то я ей.
— Как протекала болезнь у вас у всех: одинаково или по-разному?
— Вначале была только температура, максимум до 38. Такая температура была и у меня, и у жены с сыном. Потом, где-то на 3 день у меня появилась тяжесть в груди. Необычная тяжесть, словно что-то давит. Ты не можешь сделать полный вздох, короткие вдохи.
Жена заболела через несколько дней после меня, потом заболел сын, ему 21 год.
Жена переболела очень тяжело: долго не признавала, что это не коронавирус и запустила болезнь. Дня три не принимала никаких лекарств. Когда у нее появился кашель, начались приступы удушья. Побежали снова к тому врачу, он назначил более сильные лекарства и дал направление в больницу. А он не всех отправлял на госпитализацию. Но жена ни в какую. Даже КТ, которое показало двухстороннюю пневмонию её не убедило. После КТ врач назначил другие капельницы и предупредил, что их будет сложно найти. Я обошел несколько аптек и нигде их не нашел. В одной аптеке ко мне подошел один парень и сказал, что у него в машине есть эти капельницы. Они обошли в 60 сомони каждая, я купил у него 8 штук.
Сын проболел легко, хотя и ему ставили капельницы. Дочки немного потемпературили, пару парацетомолов и ципрофлоксацинов выпили и все. Им 11 и 7 лет.
У меня симптомы полностью исчезли на 16-18 день. На пятый день мне неожиданно стало так хорошо, как будто вовсе не болею и выздоровел. Чувствовал себя очень хорошо, но вечером опять стало плохо. Этот вирус как обманка: думаешь выздоровел, а потом еще хуже.
Дома мы пролежали где-то дней 20.
За тот период у нас ушло тысяч 8, вместе с КТ, анализами, питанием.
— Что изменилось за этот период на рынке, где Вы работаете?
— Рынок не закрывали. Из 7-8 продавцов на рынке, умерли 3 человека. В нашем доме тоже умер один человек. По словам их родственников у них были похожие на коронавирус симптомы.
Те, кто раньше здоровался за руку, стали здороваться издалека. Никто даже не обижается на это. С моего выхода на работу продаж не было еще дней 20. После объявления первых случаев стройматериалы покупать перестали.
Весь май доходов не было. Но мне повезло: где-то 27 апреля я получил в банке 30 тысяч сомони в кредит — каждый год беру для бизнеса. И он меня выручил и во время болезни и потом целый месяц, когда не было продаж.
В конце июня продажи стали возвращаться, но на прежний уровень не вернулись, они ниже где-то на 30%. Хотя мне кажется, это ещё зависит от наших ребят в России. Они сами три месяца просидели без работы, сейчас вроде стали работать, но пока отдают накопленные за это время долги.
Я только выздоровел, сразу пошел заплатил взнос в банк. Спросил у них, нет ли у них каких-то льгот для бизнесменов. Мне сказали, что руководство ни о чем таком не говорило и льготы не планируются.
ХУРШЕД НАЗИРОВ, таксист в компании «Азия экспресс»
Мы уже не раз слышали, что, с приходом коронавируса, у таксистов в Душанбе стало меньше клиентов. Так ли это на самом деле мы решили узнать у самих водителей.
— Да, еще в апреле клиентов стало намного меньше. Если раньше выручка в день была 200-250, сейчас это 100-120 сомони. И даже были дни, когда клиентов совсем не было. Пришлось взять 3000 сомони в долг у друзей. Отдаю частями, осталось примерно 1000 сомони.
Из-за того, что клиентов стало мало, в компании уменьшили ставку за аренду автомобиля. Раньше нужно было платить 150 сомони в день, сейчас сделали 100 сомони. Просто на три месяца удлинился срок выплат за машину, теперь у меня осталось 8 месяцев. Хорошо, что нас в компании поддержали, поняли, что нам трудно.
— А не было страха выходить на работу?
Если честно боялся за родных. За себя самого страха не было. Больше всего за родителей, они уже пожилые.
Я с женой и детьми живу в Душанбе, а родители живут в Хатлоне. В самый пик пандемии я 2 месяца помогал родителям на расстоянии, но не ездил к ним, чтобы ее обезопасить. Они два месяца точно сидели дома и не выходили. Из моих родных коронавирусом никто не болел.
С моей семьей также: два месяца жена и дети сидели дома, не выходили даже во двор. Только я ходил на работу. Когда возвращался, сразу мыл руки с мылом, мои вещи стирали каждый день.
Уже несколько месяцев у нас в компании каждое утро проводят дезинфекцию автомобиля внутри. Без этой процедуры на путевку не поставят печать. Выдают антисептики, маски. Когда я еду с клиентом, то всегда надеваю маску. В течение дня много раз обрабатываю антисептиком все поверхности в машине.
В компании требуют, чтобы мы клиентов без масок не сажали. Но таких бывает мало. В основном это приезжие из регионов. Они не в курсе того, что нужно быть в маске. Даю им из запаса, который выдают на работе.
Я заметил, что среди клиентов стало мало госслужащих, не знаю почему. Раньше было много стариков, сейчас их стало намного меньше, в основном клиенты – это молодежь.
С того дня, когда объявили, что в Таджикистане появился коронавирус, выходные я не брал. За исключением 2-3 дней, когда были проблемы с машиной.
— Как повлияло снижение выручки на семейные расходы?
В июле выручка немного повысилась, а когда в мае-июне стало мало клиентов, мы стали тратить меньше. Не ходили гулять, не покупали мясо, творог, сметану. Покупали только картошку, лук, растительное масло, муку, горох, сахар.
— Ваша жена и дети сидели дома 2 месяца. Дети как к этому отнеслись?
— Детям дома сидеть было трудно, они нервничали.
Когда детей в апреле отправили каникулы, учителя дали расписание, мы с детьми по нему занимались. Днем жена, вечером я. Общались удаленно с учителями.
Я приносил домой разные книжки, мультики, нарды и шашки, чтобы чем-то развлечь их. Сам работаю днем и к 6 вечера я уже дома. Вечером старался с ними поиграть, почитать. Утром давал задание по книжкам, а вечером проверял. Я занимался с детьми по вечерам и до пандемии и продолжаю сейчас. У меня их трое: младшая дочка в этом году идет в первый класс, а старший ребенок в 5 классе.
АБДУРАХМОН РАХМОНОВ, корреспондент информационного агентства «Авеста»
Коронавирусом переболели много наших коллег-журналистов. У Абдурахмона развилась двухсторонняя пневмония и ему пришлось лечь в больницу.
— Как Вы заболели, с чего всё началось?
— Ещё в начале апреля, до начала поста Рамазан, у меня пропали вкусы и запахи. На 6 день поста, уже в мае, я был на съемках и попал под дождь. Когда пришел домой, началась температура, заболела спина, появился кашель.
В поликлинике врачи поставили диагноз «бронхит». Но слухов о больных с коронавирусом было очень много, и я не очень поверил в этот диагноз. Попросил написать диагноз и назначить лечение.
На следующий день на работе у меня появился сильный кашель, доработать я не смог. Мой коллега, как я почувствовал, испугался и попросил меня уйти домой. Если честно, я даже обиделся на него, хотя ничего ему не сказал.
В понедельник, не смотря на то, лечение я продолжал, мне стало хуже. Я не мог ходить. Была страшная слабость, при ходьбе сильно потел и болела голова. Минздрав сообщал, что при подозрении на коронавирус нужно вызвать семейного врача. Я звонил несколько раз, но так и не дождался. Поэтому пошел туда сам.
В тот период с врачами были сложности: не найдешь своего семейного врача, другие тебя не принимают. «Ищи своего», — говорят. Мне всё-таки удалось найти другого врача, он назначил другие лекарства.
Три дня лечился дома – уколы, таблетки. Однажды ночью у меня стала сильно болеть спина, появилось сильное жжение в области легких. Цифровой рентген легких показал правостороннюю пневмонию. Врач назначил капельницы. Но я не смог найти медсестру, которая бы приходила домой их ставить. Пришлось ходить в поликлинику. Через три дня лечения мне стало ещё хуже.
После этого примерно 12 мая я сделал КТ в Истиклоле. Очередь на КТ было большая, в 6 утра я был сотым в очереди. КТ показало двухстороннюю пневмонию с 50% поражением легких. Дыхание было уже очень тяжелым.
С КТ вернулся в поликлинику, и мне повезло, что попал к хорошему врачу, Хохархон (фамилию не знаю).
Она мне говорит: «Чего ждешь ака? Нужно ложится в больницу». Я ей говорю, больницы же не принимают, мест нет. Она позвонила на скорую. Там спросили, где мы находимся и сообщили, что есть 6 свободных мест в Гастрологическом центре. Скорая забрала меня прямо с поликлиники.
Когда мы доехали до клиники, нам сообщили, что свободных мест уже нет и направили в 4 корпус Караболо. Там как раз выписали одну партию больных. Перед госпитализацией мы прошли медкомиссию: показали направление и КТ. Нам сразу сказали, что за койку, палату и обслуживание врачей платить не нужно, но лекарства будете покупать сами. Я, как журналист, сказал, что ваш министр здравоохранения сам говорил, что все лекарства есть и они бесплатные. На это мне ответили: «Вы вообще где живете, в Таджикистане или нет?».
Пришлось покупать. Дали большой список, где-то 14 наименований. Я уже потом подсчитал, что с самого начала у меня на все лечение и обследования ушло примерно 4-5 тысяч сомони.
Самое интересное, что, когда я оказался в палате, у меня резко пропали все симптомы. Даже попросил отпустить меня домой, но врачи сказали с 50% поражения легких нужно лечиться только в больнице.
— Как Вы себя чувствовали в больнице?
— В больнице я пролежал 8 дней. До этого дома я пролежал 12 дней. После начала лечения в больнице, мне становилось лучше с каждым днем. В палате нас было 4 человек. Из всех нас только у меня было самое легкое состояние – средней тяжести. У остальных было хуже.
Через три дня, после того как меня положили, у нас сменилась команда дежурных врачей, они дежурили по 14 дней. Первая смена были мужчины: такие здоровые и крупные. Мы их в шутку прозвали боксерами. Мужчины этой смены были очень строгими.
Вторая смена были одни женщины. Главная у них была врач-реаниматолог Дилором. Они очень хорошо и внимательно работали с больными. У нас в палате был очень тяжелый больной старик. Когда мы говорили первой смене, что у деда температура, ему плохо, они придут, смерят температуру, сделают укол димедрола и все. Помню, как к окну приходили его дети и плакали.
А как пришла смена Дилором — все изменилось. Именно после их прихода старика увезли в реанимацию и дали ему кислород. Я недавно звонил, узнавал, что с ним стало. Мне сообщили, что он выжил. Я вот думаю, что если бы не смена Дилором, старик бы не выжил. Она за него боролась.
Все врачи заходили к нам в костюмах полной защиты. И все процедуры тоже проводили в костюмах. Посещать нас никто не мог, могли быть только за окном.
Еду всем приносили из дома. У входа в корпус стояла медсестра, она принимала передачи от родных.
— Что было потом, после выписки?
После выписки еще 14 дней был дома на карантине. Это было условие при выписке. Лечение продолжалось.
До начала августа некоторые симптомы ещё были: болели суставы, была усталость, отдышка есть до сих пор, много ходить не могу.
Когда выписывался из больницы, хотел сдать тест. Врачи мне сказали: «Зачем тебе, ты же выздоровел. А то если увидишь положительный результат, будешь снова переживать, нервничать».
После выписки я увидел интервью нового министра здравоохранения Джамолиддина Абдуллозода. В нём он сообщил, что лечение в больнице бесплатное и что все основные лекарства есть. Меня это возмутило до глубины души!
Три дня я терпел, но потом не выдержал. Зашел в Фейсбук и от своего имени написал обращение к новому министру. Прямо заявил, что нет никакого бесплатного лечения. Что все лекарства нужно покупать. Подробно рассказал сколько потратил на лечение в больнице. И выразил огромную благодарность врачам, за то, что они нас лечили.
Очень много людей прокомментировали, многие поддержали, рассказали сколько они потратили на лечение в больницах. Был и такой комментарий: «Эх ты неблагодарный, тебя вылечили, а ты такое пишешь. Были бы на месте врачей, сделали тебе один укол и убили бы тебя».
— Кто-то из Минздравсоцзащиты ответил Вам?
С Министерства никто не отреагировал непосредственно. Мне позвонили врачи, у которых я лечился. Некоторые со мной даже встретились. Пост удалить не просили, но попросили добавить, что они сделали бесплатно первую капельницу. Мы тогда еще не успели купить лекарства.
Как-то уже потом я позвонил в пресс-центр Минздрава по делам. Меня узнали и спросили, зачем написал тот пост. Что из-за этого многим сотрудникам досталось. А я уверен, что всё сделал правильно.
Истории собрала Зульфия ГОЛУБЕВА
Подписывайтесь на наш канал в Telegram по ссылке https://t.me/vecherka_tj и будьте в курсе столичных событий.
