10 июня 2013 года в театре оперы и балета имени С. Айни состоялся концерт народного артиста РФ Юрия Розума, посвящённый Дню России и организованный Представительством Россотрудничества при поддержке посольства РФ в Таджикистане, Министерства культуры РТ, компании «МегаФон» и театра оперы и балета.
Имя народного артиста России (2001г.), лауреата международных конкурсов Юрия Розума хорошо известно любителям классической музыки во многих странах мира. Недавно влиятельный немецкий музыкальный журнал «ПИАНОньюз» назвал Юрия Розума «пианистом, который сегодня наиболее ярко представляет все лучшие достижения русской фортепианной школы».
Симфонический оркестр театра исполнил два танца из балета «Алеко». Затем Юрий Розум совместно с оркестром начал исполнять Второй концерт Рахманинова. Зачарованная волшебными звуками, публика слушала музыку, затаив дыхание, но, о ужас, отключился свет в театре! Естественно, что оркестр не мог играть в темноте. Публика, охваченная ужасом, с надеждой глядела на люстры, ожидая появления света. Некоторые зрители, потеряв надежду, стали покидать зал. Но Юрий Розум держался мужественно и, словно это было предусмотрено программой, спокойно начал играть в полной темноте следующие произведения:
«Русское скерцо» — П.Чайковский
«Баркарола» из «Времён года» П.Чайковского
Этюд-картина ми-бемоль мажор — П.Чайковский
Прелюдия ми-бемоль минор — А.Скрябин.
Все ждали с нетерпением, когда же появится свет. Но, словно давая возможность пианисту показать своё высокое мастерство, свет и не думал появляться. А он играл самозабвенно, уводя слушателей в волшебный мир музыки, играл в темноте так спокойно, так уверенно, будто только и делал, что всегда выступал в тёмных залах. Не знаю, как бы повёл себя на его месте другой музыкант. Довольная и восхищённая мужеством музыканта публика упоённо слушала музыку и бурно аплодировала великому пианисту.
Из зала вышел директор театра, затем вывел министра культуры, видимо, для того, чтобы он позвонил куда нужно.
Поспешно понесли цветы и вручили пианисту на тёмной сцене. Затем на сцене появился огорчённый обстоятельствами представитель Россотрудничества в РТ Владислав Олегович Курнушко:
— Мы хотели организовать для вас праздник, но, увы, не получилось. – Объявили, что авария в Нуреке.
— Получилось, получился прекрасный праздник! – раздались возгласы из зала.
И в этот момент в зале зажёгся свет. И под бурные аплодисменты объявили о продолжении концерта. И снова оркестр и Розум исполнили с самого начала Второй концерт Рахманинова. И после концерта публика не хотела отпускать музыкантов, гремели овации.
А мне очень хотелось поговорить с пианистом, спросить, какие чувства он испытал на сцене, когда погас свет, и так надолго. Но мне удалось встретиться с ним только 11 июня, после его сольного концерта в Национальной консерватории имени Талобшо Сатторова. И этот концерт, как и предыдущий, прошёл с огромным успехом, публика долго не отпускала его. И он был вынужден сыграть ещё пять произведений на бис. Юрий Розум поблагодарил руководство консерватории за оказанную поддержку в проведении этого концерта. Я дождалась своего «звёздного» часа и задала Юрию Александровичу Розуму свои вопросы:
— Юрий, что вы чувствовали вчера на концерте, когда погас свет: страх, удивление, шок? Вы играли так невозмутимо, спокойно в темноте, будто вы всю жизнь только и делали, что играли без света.
— Страха не было. Не было и шока. Была, я бы сказал, некая встряска, ведь я играл с оркестром, а они не могут играть в темноте. Если бы я играл соло, не было бы никакой проблемы. А то, что играл в темноте… Есть некий опыт: я очень люблю домашние концерты на Тверской, на которые собираются мои друзья. На этих концертах я играю при свечах. Я вообще люблю, что бы на моих концертах свет в зале был приглушен.
— Юрий, по-настоящему вы начали разъезжать по миру только после перестройки. За что же власть имущие так не любили вас? Вроде, вы не еврей, а украинец.
— За мои антисоветские убеждения. Я открыто читал Солженицына, ходил в церковь. Но я не был диссидентом. Я очень люблю Россию и никогда бы не покинул её! А в консерватории было полно стукачей-доносчиков. Власти боялись, что я останусь за рубежом. В 1975 году я был избран для участия в конкурсе королевы Елизаветы в Брюсселе. Однако по анонимному письму власти не дали мне разрешения на выезд, и лишь много лет спустя мне было разрешено участие в международных конкурсах.
Юрий стал лауреатом II Международного конкурса имени королевы Софии в Мадриде (1979 г.), ХХХI Международного конкурса им. Марии Канальс в Барселоне (1980 г.), где он был удостоен 1-й премии, награждён золотой медалью и специальным призом за лучшее исполнение испанского произведения, и Международного конкурса в Монреале (1984 г.). Он также был удостоен специальных призов Международных фестивалей и конкурсов в Токио, Плевне, Загребе. Но, несмотря на явный успех, молодому талантливому пианисту было разрешено выступать лишь в странах Восточной Европы. И только с приходом перестройки имя Юрия Розума стало широко известно на Западе. По словам М. С. Горбачёва, жизнь Юрия Розума – яркий пример того, как перестройка изменила творческий пусть артиста, дав миру возможность узнать его искусство. По инициативе Горбачёва в июне 2005 г. Юрий Розум выступил с сольным концертом, посвящённым 20-летию перестройки, в берлинском зале «Арена». А в марте 2005г. Юрий выступил в качестве солиста с оркестром бременской филармонии в торжественном благотворительном концерте на праздновании 75-летия Михаила Горбачёва в Германии. Прямая трансляция этого концерта в Европе велась телеканалом «3Sat».
По результатам опроса, проведённого московской прессой, Юрий Розум назван в числе десяти лучших классических музыкантов России. Он много ездит с концертами по разным странам, выступая с известнейшими симфоническими оркестрами разных городов.
— Знаете, у меня было тогда много контрактов, мировые туры, но мне не позволяли выезжать. Представьте себе, что я начал концертировать в 1990 году с нулевого уровня!
— Юрий, вы уже третий раз в нашей республике: какие изменения вы заметили?
— К сожалению, в городе я мало что видел. Оркестр театра стал лучше, в воздухе больше интереса к классической музыке, хотя в то же время бережно хранятся традиции таджикской национальной музыки, архитектуры, что меня очень радует. Зал другой — очень много молодёжи.
— Знакомы ли вы с произведениями таджикских композиторов?
— К сожалению, нет. Очень туго со временем: много концертно-композиционных проектов, благотворительный фонд, детские фестивали, и всем этим должен заниматься я сам.
— Ваш любимый композитор?
— Трудно сказать, но я люблю Шопена, даже день рождения у нас в один день, я полюбил его через одну пианистку, которая исполняла произведения Шопена на концерте. Затем влюбился в неё саму, завязался роман, который закончился нашей женитьбой. Люблю Листа, Рахманинова.
— Если бы не музыка, кем бы вы стали?
— Писателем. Я уже в пять лет начал писать роман. (Смеётся).
— И вообще, что для вас музыка?
— Всё — и жизнь, и любовь, и вино…
— Есть ли планы сотрудничества с нашей консерваторией?
— Очень бы хотел. Я всегда отказывался от преподавания. Меня приглашали преподавать в США, на мою вторую родину — Германию, было очень много других предложений, от которых я отказался. Но ректору Академии музыки имени Гнесиных Маяровской Галине Васильевне удалось- таки поймать меня в сети: она заманила меня обманным путём. Вначале дала мне несколько учеников, а позже уже взвалила целую кафедру.
— Юрий, у вас такой напряжённый график – триста концертов за год, публика носит вас чуть ли не на руках, вы известный на весь мир пианист. А сегодня вам ещё посвятили такое чудное стихотворение. Голова не кружится?
— Никогда.
— Сегодня вы играли столько произведений на бис, когда я думала, что вы уже устали после концерта. Это публика вас так вдохновляла?
— Во время концерта не устаёшь, а набираешься сил. Единение с залом — вот что меня вдохновляет.
— Что бы вы пожелали таджикистанцам?
— Глобально — продолжать хранить, ценить свою культуру, впитывая одновременно самое лучшее из европейской культуры. Я очень рад тому, что во главе консерватории мой друг — бессменный Раджабмад Амиров, невзирая на огромные сложности, он делает всё возможное, чтобы улучшить работу консерватории, качество обучения. Но всё это — на голом энтузиазме. Пусть государство поможет, купит рояли, другие музыкальные инструменты, построит новое здание. Не надо заниматься только политикой, нельзя забывать о культуре: в этой консерватории работают такие умелые, самоотверженные, преданные искусству люди. А как много потрясающих талантов среди молодёжи, их нужно воспитать, обучить! Ведь они — будущее страны.
— Спасибо большое за беседу, будем с нетерпением ждать вашего следующего приезда.
Мне немного обидно и стыдно, что на концерте пианиста такого уровня отключился свет, подпортив имидж нашей любимой республики, а у единственного в республике театра оперы и балета вообще нет генератора и нет возможности, чтобы приобрести генератор подходящей мощности… Ау, спонсоры, меценаты, где вы?!
Амаль Ханум ГАДЖИЕВА
