В ходе поездки представителей Национальной коалиции женщин-журналистов в Горно-Бадахшанскую Автономную область мы поговорили с руководителем общественной организации ОО «Мадина» , Набот Додхудоевой. Эта организация работает с гендерными проблемами в регионе ГБАО.
— Ситуация с правами женщин в ГБАО отличается от других регионов?
— Да, в целом отличается. В ГБАО у женщин больше свободы и полномочий в семьях, чем у женщин в других регионах Таджикистана. У них больше полномочий в решении проблем, больший доступ к образованию. Я, например, не знаю женщины в ГБАО, которая бы не окончила среднюю школу. Это считается обязательным для девушки.
Получение же высшего образования зависит от финансовых возможностей семьи. Обязательность образования для девушки — это одна из ценностей последователей исмаилизма, которые составляют подавляющее большинство населения ГБАО. Это своего рода культурная традиция: чтобы девочка в семье имела больше привилегий, чем мальчик, потому что она более ранимая, является будущей матерью и воспитателем будущих поколений. Даже когда детям дарят подарки, то, в первую очередь, подарок дарят девочке. До замужества девочка имеет большие привилегии, чем ее братья. А после замужества – это уже другая история.
— Какие виды насилия встречаются в семьях? Психологическое, экономическое, физическое?
— Экономическое насилие практически не признается. Когда невестка приходит в дом, она же не работает за пределами дома. Но каждый месяц она выполняет работу по дому, причем на всю семью. А когда в конце месяца работающие члены семьи получают зарплату, никто не додумывается заплатить ей за то, что делала в этот месяц, без выходных, больничных и т. д. И ее еще могут упрекнуть: «Ты же не работаешь, сидишь дома». А ведь эта женщина создает условия для того, чтобы остальные члены семьи работали: готовит завтраки, обеды и ужины, стирает белье, убирает дом. Работа эта как бы не видна, но Вы представьте, если она прекратится?
Данная проблема существует во всем мире, не только в Таджикистане. И это чаще всего не признается за насилие, а очень часто считается нормой. С одной стороны, женщине не разрешают работать, а с другой — не дают денег на ее личные нужды (не на нужды детей и хозяйства).
В советское время в ГБАО не было такого, чтобы кому-то не разрешали работать. А сейчас подобное напрямую связано с радикализацией в умах молодых ребят. Непонятно к чему ревность: жена не должна куда-то ходить или работать где-то. Считают, что на работе вне дома ее подстерегает какая-то опасность. Такое отношение постепенно усиливается, и число женщин, которым не разрешают работать, растет. Не смотря на то, что Правительство РТ, указ за указом столько всего делает для того, чтобы у женщин было больше возможностей.
Я думаю, что Таджикистан по защите гендерного равенства одно из самых прогрессивных государств среди развивающихся стран. Мы первые в ЦА приняли «Закон о предупреждении насилия в семье», Программы «Равные возможности – равные права», «Повышение роли женщин в обществе». И если бы не было всех этих законов, у нас вообще не было бы женщин, работающих на высоких должностях: в парламенте, правительстве, местных органах власти.
Но общество принимать этого не хочет и активно сопротивляется. В 90-е годы прошлого века, в первые годы независимости Таджикистана, руководство страны было занято наведением законности и порядка. В те же годы женщины исчезли со всех руководящих постов. Это было, в первую очередь, связано с ростом радикальных настроений и возрождением стереотипов о роли женщины, которые существовали в досоветский период.
Еще буквально лет 10 назад можно было часто услышать в общественном транспорте записи о том, какой должна быть женщина мусульманка: что ей можно делать, что нет. И хотя сейчас подобное запретили, оно успело дать свои плоды, и повлиять на суждения молодого поколения, которое выросло на этих записях.
После наведения в республике порядка после гражданской войны, руководство страны взялось за возвращение женщин в общественную жизнь, издавая указы, постановления, законы. Тем не менее, семейное насилие остается.
— Основные предпосылки к проявлению насилия в отношении женщин?
— Больше всего на мужчин влияют стереотипы. Второе – идущая из далекого прошлого установка о том, что мужчина — добытчик, а женщина – хранительница домашнего очага. Это имеет тоже большое значение, особенно в ГБАО, где женщина работает, а мужчина часто не может найти работу. На этой почве он становится агрессивным. Мужчина понимает, что он не выполняет отведенную ему роль. Хотя современные женщины не считают, что он обязательно должен иметь работу. Мужчина в такой ситуации считает себя уязвленным, оскорбленным и невольно переносит свои обиды на работающую жену.
Если посмотреть на европейские страны, то неработающий мужчина в семье – это нормально, если он занимается детьми и хозяйством. У нас в Таджикистане такое положение дел в семье принять не готовы.
Современные же девушки часто говорят: «Почему я должна терпеть побои?» Многие терпят, но разводиться по этой причине стали чаще. И таких разводов очень много. Даже наличие детей перестало удерживать женщин от развода в случаях домашнего насилия. Одна женщина рассказала, что уговаривала свою дочь не разводиться с мужем. Дочь ей ответила так: «Мама, я не хочу стать такой, как ты – жертвой домашнего насилия». Мужчины должны понять, что современные молодые девушки не хотят терпеть насилия в отношении себя. Семья должна основываться на взаимопонимании и уважении друг к другу.
Но на развод решаются более уверенные в себе женщины: имеющие образование, знающие, что смогут себя обеспечить самостоятельно.
К сожалению, в последние время женщины в других регионах Таджикистана, кроме ГБАО, решаются на суицид и нередко вместе с детьми. Главная причина в таком случае заключается в ошибочном мнении женщины, что она не сможет прожить одна, без мужа. На подобный шаг она идет из-за ухода мужа к другой, жестокого насилия в семье и тяжелого экономического положения. Но ведь это не повод, чтобы женщина себя убивала. Чаще всего эти женщины не имеют даже девятилетнего среднего образования и профессии. Для них уход мужа воспринимается как конец жизни. В ГБАО последний и единственный такой случай случился в далекие 90-е годы.
Женщины из ГБАО часто после развода едут в трудовую миграцию в Россию, чтобы таким образом восстановить свою экономическую самостоятельность.
— То, что многие женщины в ГБАО занимаются каким-то ремеслом, которое приносит доход, помогает женщине отстаивать свои права в семье?
— Я считаю, что когда мы говорим о правах женщин, то в первую очередь, это ее экономические права. Женщина, которая экономически защищена, никогда не пойдет на крайний шаг. Даже при разводе, который, несомненно, является стрессом, она может быть уверенной в выживании себя и детей.
Но проблема не только в женщинах, но и в законодательстве. Я уже говорила, что много законов РТ защищают женщину, но есть закон, который косвенно нарушает её права – Закон об имуществе. По нему при разводе, жена и муж получают то имущество, которое на них записано, хотя бы на одного из них. Но в реальности, пришедшую невестку в дом очень часто не прописывают, и она может быть не прописанной годами. Это все из-за страха, что вдруг семья не сложится, а женщина потом будет претендовать на имущество.
Часто, когда видят, что семья идет к распаду, имущество, записанное на мужа, переписывают на родственников мужа. И в суде бывшая жена уже не может на него претендовать. В этом случае ни жена, ни дети не имеют прав на дом или квартиру, в которой они все это время жили. И женщины с детьми, оказавшиеся на улице после развода, становятся жертвами именно этого закона. Я часто повторяю, что мы должны лоббировать в парламенте страны принятие другого подхода при оценке прав на имущество в семье.
Поддерживают их только ресурсный центр, Комитет по делам женщин и семьи, но проблему с жильем они решить не могут. Мы проиграли все суды по имуществу, которые у нас были, но женщины все равно получили моральную поддержку, им больше не кажется, что они одни. Но очень жаль детей. В развитых странах содержание детей после развода это обязательство, которое накладывают и на мужчину и на женщину. Но вопрос об алиментах – это еще одна большая проблема, о которой нужно говорить отдельно.
— В РТ есть ассоциация неправительственных организаций, которые занимаются вопросами насилия в семье.
— ОБСЕ и Швейцарский офис имеют в Таджикистане сеть организаций, которые работают по предупреждению насилия в семье в отношении женщин. Наше НПО также входит в число этих организаций, которые финансируются ОБСЕ. Это 17 организаций по всему Таджикистану.
При МВД РТ есть Координационный Совет по предупреждению насилия в семье. Имеется Указ министра МВД о том, что если участковый милиционер не будет реагировать на случаи насилия в семье, то будет привлекаться к ответственности. А также МВД открыло кабинеты по предотвращению насилия в семье во всех УВД страны, в которых работают женщины. И это самое удачное решение, потому что эти кабинеты реально помогают женщинам.
— Всегда ли жалоба женщины на насилие означает развод?
— Нет. Раньше это почти всегда было так. Сейчас же, после обращения и выдачи защитного предписания, семья сохраняется. К тому же многие люди не разводятся сейчас из-за квартиры, чтобы не пришлось ее делить. После выдачи предписания побои в семье прекращаются. Угроза наказанием действует. Мы ведем последующий мониторинг по обращениям к нам и замечаем, что в семьях нередко наступает воссоединение. Конечно, и разводы случаются, но и сохранять семьи тоже получается. Мужчина после предписания как бы осознает свое поведение, ему становится стыдно перед соседями, коллегами. Предписание может быть выписано не только мужу, но и его родственникам, если они применяют физическое насилие в отношении женщины.
— Есть ли случаи в ГБАО, когда девушку отдают замуж против ее воли?
— Я о таком в последние годы не слышала. У нас в регионе очень боятся за своих дочерей, что они, в случае насилия, могут пойти на суицид. Такое замужество порицается всем обществом: соседями, родственниками. Я знаю женщину, которая не соглашалась женить сына на девушке, которую он выбрал. И свадьбу ему в своем доме устроил его дед. В семьях всегда есть кто-то, кто поддерживает и помогает. Мать парня потом смирилась.
Я не могу судить о Ванче и Дарвазе, там мы не работаем. Но в нашей части ГБАО о замужестве против воли в последнее время не слышала.
— Расскажите случаи, с которыми к Вам обращаются?
К нам в основном обращаются, когда семья идет к разводу, происходят систематические побои. Мы либо перенаправляем в Комитет по делам женщин и семьи, согласно меморандума о сотрудничестве со всеми организациями, которые, так или иначе, связаны с предупреждением насилия (эти организации согласно Национального плана обязаны помогать женщине или мужчине) или сопровождаем их. Сопровождение – это когда наш юрист совместно с женщиной идет по всем инстанциям, где необходимо составить документы или помочь отстоять свои права.
Буквально недавно к нам обратился мужчина по факту насилия со стороны жены. Она семь лет провела в трудовой миграции, и вернувшись насильно забрала сына, который все это время жил с отцом. Семьи можно сказать уже фактически не было, но они состояли в браки.
Дети, жившие с отцом, ничего не хотели слышать о матери. Старшая дочь, в 7 классе сказала на суде, что она хочет остаться с отцом. А мальчику только 8 лет и, судья решил передать его матери. Желание ребенка спрашивают, начиная с 10 лет.
Когда мать забирала сына, мальчик сильно кричал и не хотел отпускать отца, потому что мама для него, по сути, чужой человек. Отец пришел со слезами и просьбой помочь. С этой проблемой мы перенаправили его в Комитет по делам ребенка, так здесь мы сами разрешить ситуацию не можем. Комитет по делам ребенка должен помочь разобраться и решить, правомерно ли, что ребенок будет воспитываться в абсолютно незнакомой для него семье, даже если рядом со своей биологической матерью.
— Бывает у вас, что мужья не имеют официального брака с женой здесь или развелись с женами здесь, чтобы зарегистрировать брак там, а первые жены продолжают жить в семье мужа?
— Это нераспространенные случаи, но они есть. Мы даем консультации женщинам, чтобы они постарались зарегистрировать брак. Совсем недавно узнала об одной женщине, у которой дети уже заканчивают школу, а у нее до сих пор с мужем нет регистрации о браке. Детей муж зарегистрировал на свою фамилию, а вот с женой не регистрировался, потому что боится, что она, в случае развода, будет претендовать на квартиру. Практически все отказы регистрации в ЗАГС – это имущественные вопросы. В ГБАО подобное случается редко, но это есть.
— Вы уже 18 лет работаете в этом направлении. Какие еще меры нужно предпринять, чтобы защитить женщин еще больше?
— Самое главное, чтобы женщины поняли, что они полноценные и равноправные граждане страны. Законы Таджикистана эти права им дают: например, Закон о государственных гарантиях равноправия мужчин и женщин и равных возможностей их реализации. Кроме законов, у нас в РТ действует Национальная стратегия активизации роли женщин в Республике Таджикистан на 2011-2020 годы.
Но на деле у мужчин и женщин есть равные права, но не равные возможности. Например, у женщины есть право стать депутатом, также как и у любого мужчины. Но в реальности, мужчина самостоятельно может решать — становиться ему депутатом или нет, а женщине, это решение придется согласовывать с мужем, его родителями или со своими. И это тормозит карьеру женщины.
Чтобы приравнять права и возможности для наших женщин, нам нужно работать с сообществом, менять общественное мнение в этом отношении.
Беседовала Зульфия Голубева
Проект «Свободный микрофон: женщины-журналисты помогают женщинам в регионах» финансируется Программой Малых Грантов Комиссии по развитию демократии Посольства США в Таджикистане
Подписывайтесь на наш канал в Telegram по ссылке https://t.me/vecherka_tj и будьте в курсе столичных событий.
