Российская Госдума шестого созыва не стала исключением по сравнению с предыдущими созывами — в ее состав вошел целый ряд известных медийных фигур — от актеров до спортсменов. Узнаваемые депутаты активно включились в законотворческий процесс и политическую жизнь.

О теневой работе в Думе, о противостоянии обществу потребления, о совмещении медийного образа с депутатской работой, о морали в политике и цензуре в СМИ в интервью «РИА Новости» рассказал депутат Госдумы, чемпион мира по боксу в супертяжелом весе Николай Валуев.

— Почему вы пришли в политику и стали депутатом? Какова ваша цель как политика?

— Политик — это человек со своими сформировавшимися взглядами и ценностями, который пытается оказать влияние на общество. Моя известность и жизненный багаж в определенном смысле и определили то, что я стал заниматься этим. Став политиком, я сохранил отчасти и свой медийный облик, и эскапады в сторону шоу-бизнеса — только теперь это я делаю очень аккуратно. Фильмы, ролики, участие в телепрограммах — это всё интересно, но не является чем-то основополагающим для меня. Я занимаюсь этим, потому что через СМИ можно формировать общественное мнение — оно формируется через слова известных людей, которых уважают и которым доверяют. И вот здесь существует поле для моей деятельности. Я стараюсь всей своей жизнью противостоять идеалам общества потребления и образу сегодняшнего оголтелого потребителя всего и вся. Поэтому продвигаю определенные ценности, в том числе и спорт, который может увлечь человека, поставить на ноги и уберечь от многих необдуманных шагов и ошибок. Статус депутата позволяет мне действовать уже не в масштабах двора или даже города, а в масштабах страны. Вот почему сегодня Николай Валуев считает себя политиком.

— Чем вы занимаетесь в Думе? В какой сфере лежат ваши законотворческие интересы?

— Основной сферой моих интересов, бесспорно, является спортивная тематика, поэтому я и вхожу в комитет ГД по спорту. Комитет работает сейчас напряженно, поскольку впереди Олимпиада в Сочи, большие спортивные мероприятия, и требуется подготовка и корректировка законодательной базы для их проведения. Бурно обсуждаются и другие инициативы — например, так называемый закон о болельщиках, который регламентирует проведение спортивных мероприятий. Но мои интересы не ограничиваются только вопросами спорта. Например, я принимал участие в подготовке антиалкогольного и антитабачного законов. И участвую в подготовке поправок к закону об охоте, поскольку сам охотник. Хочу посмотреть законопроект о технической погрешности — о так называемом нулевом промилле, все-таки это касается большого количества людей. Приборы действительно могут врать, могут реагировать на пары стеклоомывателя, которые попадают в салон, а у некоторых людей в организме может вырабатываться естественный фоновый алкоголь. Техническая погрешность должна существовать.

— Политику называют искусством компромисса. Компромисс может затронуть и человеческую совесть. Как тогда быть?

— Действительно, политика — это искусство компромисса, и чем выше уровень власти, тем тяжелее. Но компромисс — это не столько отказ от собственных убеждений, сколько совмещение их отстаивания с уважением к чужим взглядам.

Сложно сказать, как ты себя поведешь в той или иной ситуации, если ты в ней не был. Но рано или поздно у человека, идущего против своих убеждений, возникнут проблемы с пониманием того, где он находится и что он там делает. Это самое опасное, что может подстерегать совестливого человека на политическом поприще.

— Вы не опасаетесь, что у вас в политической жизни могут возникнуть такие проблемы?

— Опасаюсь. Могут возникнуть. Я думаю об этом постоянно — и этого не хочу. В принципиальной ситуации может быть только два выхода: или дальше идти в измененном состоянии, или остаться, но уже заниматься другими вещами.

— Вы можете охарактеризовать свои политические взгляды?

— Я, скорее, консерватор. Для меня патриотизм и консерватизм находятся рядом. Я хорошо помню ту страну, в которой родился, которую любил, и которую безбожно развалили. Я не предаюсь ностальгии, но хотел бы видеть в России те сильные стороны, которые были в Советском Союзе. Россия достойна уважения не за то, что она кому-то услужливо виляет хвостом — это, кстати, уважают только на словах, — а за ее силу и принципиальную позицию, которая почему-то не была высказана в те моменты, когда начали бомбить Югославию, Ливию, Ирак. Понятно, что нам досталось страшное наследие после развала страны.

Я консерватор и в семейном укладе, и в воспитании детей, и в вопросах сохранения культуры и нашего образа жизни. Западный мультикультурализм — не мое. Все это, конечно, хорошо, но будьте добры соблюдать законы и уставы страны, соотносясь с количеством тех, кто здесь проживает. Это абсолютно нормально и называется уважением всех — и большинства, и меньшинства.

— Между депутатами и газетой «Московский комсомолец» недавно вспыхнул конфликт из-за одной из публикаций, которая оскорбила женщин-парламентариев. Нужно ли ввести цензуру в СМИ?

— Эта публикация посвящена трем нашим коллегам — женщинам, которые характеризуются в унизительном для них контексте. Это оскорбило и меня тоже. Так нельзя писать о женщинах. Эта статья направлена на то, чтобы сформировать определенное общественное мнение о них. Там нет напрямую нецензурной лексики, но есть красивое лавирование на грани сравнений, на грани каких-то ассоциаций, аллегорий. Мне кажется, что здесь грань возможного перейдена. И понятно, что тексты подобного рода выходят исключительно с визы главного редактора. С его ведома происходят все маломальски политические эскапады в сторону власти, а это серьезный выпад, и, конечно, он эту статью одобрил.

Нас кидает из крайности в крайность: из Советского Союза, где ничего было нельзя, в новое время, когда топчется все, что нужно и ненужно — например, история и уклад жизни.

Со страниц той же самой газеты нам все время пишут о том, что неплохо бы поучиться западным демократическим принципам, но предлагаются те принципы, которые я не видел на Западе. Например, последнее шествие с портретами депутатов, где был сожжен образ президента — абсолютно точно подобной дозволенности на Западе нет. Там очень быстро появляется полиция, применяется газ, резиновые пули, вода. Ничего подобного в России сделано не было.

Депутаты являются мальчиками и девочками для битья. Я и сам был в неведении по поводу того, как в Госдуме люди работают. Но сейчас я могу сказать: это далеко от тех штампов, которыми нас кормят СМИ. Люди часто говорят с уверенностью о вещах, о которых не имеют ни малейшего представления.

Русский язык настолько богат, что можно и совершенно литературными выражениями втоптать в грязь любую идею. Все-таки цензура должна быть в нормальном обществе — я уже говорил, что я консерватор. Дело в том, что в погоне за рейтингами СМИ забывают о самом главном — об ответственности перед читателем, у которого появляется зависимость от информационного потока. Рейтинги изданиям делают резонансные скандальные истории, связанные с властью, с убийствами, с насилием, с вытаскиванием грязного белья на всеобщее обозрение. А человек так устроен, что потребляет эти истории с величайшим удовольствием, и невозможно его заставить остановиться. В этом смысле, я думаю, нужна цензура.

Те, кто заправляет СМИ — я говорю о главных редакторах, директорах телевизионных компаний — прекрасно понимают, чем нужно подпитать людей, чтобы они смотрели именно этот канал, чтобы они читали именно эту газету. К сожалению, когда здоровый баланс нарушается, простые человеческие вещи теряют свой смысл и кажутся людям смехотворными, глупыми и ненужными. И сегодня мы это наблюдаем.

— То есть вы хотите сказать, что рейтинг, главный закон, по которому работают СМИ, провоцирует деградацию читателя и зрителя?

— Любой человек, который хоть какое-то отношение имеет к культуре, который хотя бы пишет по-русски без ошибок, скажет, что для того, чтобы продавец мог реализовать свой продукт, покупатель должен быть от него зависим. Это должен быть человек бескультурный, а желательно — постоянно голодный и жадный. Именно сегодня я наблюдаю, что российское общество закармливают таким продуктом, и мне грустно от этого, потому что я отец троих детей, и разговоры на эту тему, по крайней мере, со старшим уже веду. Я ему стараюсь дать понять: Гриша, если ты идешь на поводу своих страстей и желаний, ты раб, ты амеба, ты ничто. Только если ты имеешь свое собственное мнение, если можешь критически отнестись к какой-то ситуации и сказать «нет», хотя все в тебе требует взять и сказать «да», согласиться, проявить слабость — только тогда ты можешь быть человеком, достойным уважения.

По этой причине я хочу на своем примере показать молодым людям, что есть и обратная сторона луны, что не надо быть бесхребетными потребителями льющейся на голову информации.

Беседовал Филипп Щипков, корреспондент «РИА Новости»