Среди исследователей Средней Азии, прошедших по её дорогам и тропам в конце XIX-начале XX веков, были люди самых разных профессий. Но, пожалуй, самую весомую долю среди них составляют военные – офицеры русской армии и пограничники. Направляемые сюда командованием для проведения топографических съёмок, строительства дорог, в качестве инструкторов в частях бухарской армии и по многим другим «казённым надобностям», многие из этих людей привозили из края ценнейшие исторические, этнографические и археологические сведения. Одним из них был офицер-пограничник, полковник Отдельного корпуса пограничной стражи России Дмитрий Николаевич Логофет.
Живые картины далёкой страны
Рассказывая об этом человеке и его богатой событиями жизни, трудно найти, с кем из современников его можно сравнить. Пожалуй, наиболее подходящим примером из таких людей, живших на рубеже XIX и XX веков, будет английский писатель Редьярд Киплинг, хорошо известный нам с детства благодаря своей «Книге джунглей»: смелый Маугли, отважный мангуст Рикки-Тикки-Тави, подлый шакал Табаки – со всеми ими мы познакомились в детстве, кто по цветастым книжкам, кто по мультфильмам. Вместе с тем, Киплинг – автор десятков великолепных художественных книг об Индии, стране ему и хорошо знакомой, и бесконечно любимой.
С момента организации в 1897 г. Туркестанского отдела Русского географического общества и вплоть до своего отъезда накануне Первой мировой войны на новое место службы – на русско-германскую границу — Логофет активно участвует в научной работе. Кроме того, его можно считать одним из первых русскоязычных писателей Средней Азии. Его перу принадлежат в общей сложности одиннадцать книг об этом регионе, в основном, о Бухарском ханстве! Видное место среди них занимают его путевые очерки «На границах Средней Азии» (1909г.) и «В горах и на равнинах Бухары», вышедшие в 1913г. Первую из них с полным правом можно отнести к жанру публицистики. Она характеризует границу России и Бухарского эмирата (ханства) на протяжении от восточного берега Каспия до предгорий Памира. Автор написал её на основе путевых дневников, которые вёл во время своей трехмесячной инспекционной поездке по заставам.
Материалами для второй книги послужила тоже служебная командировка 1907г. из Самарканда по территории Восточной Бухары, т.е. территории нынешнего южного Таджикистана.
В отличие от многих трудов по Средней Азии того времени, все работы Д.Н.Логофета написаны очень живым языком путевых очерков, а подчас — и политического памфлета, что давало читателю точное и яркое представление о совершенно незнакомом ему крае!
Большое место в очерках «В горах и на равнинах Бухары» заняли описания пребывания небольшой экспедиции, в которой находился и автор, в Вахшской долине: «Река Вахш известна с глубокой древности, получив своё название от имени Ваха, — так называется дух-покровитель вод в религии Вед. Многоводность и бурное течение воды, вместе с большим количеством погибающих на переправах людей, окружили эту реку особым ореолом, впечатлительность вместе с воображением создали представление, что в его водах обитает великий Вах – покровитель всех речных вод… Густая поросль тугаев окончилась, и мы выехали, наконец, на берег. Вахш сердито шумел у наших ног. Темно-свинцовый оттенок волн с быстро плывущими клочьями грязной пены, грохот воды среди камней и значительная ширина реки поселяла в нас невольное беспокойство…».
Можно не согласиться с автором относительно его трактовки происхождения названия реки, но беспокойство за исход переправы были у него не безосновательны: во время неё погиб один из участников экспедиции.
Описывает Д.Н.Логофет и город Курган-Тюбе — административный и политический центр Вахшской долины: «Небольшой базар с двумя-тремя десятками лавок наглядно указывает на сравнительно небольшую торговлю для местного употребления. Ряды белых тополей и развесистых тутов (тутовника – В.Д.) придавали красивый вид всему городку». По отзывам другого русского исследователя того периода, П.Гаевского, Курган-Тюбе в начале прошлого века насчитывал 3-4 тыс. жителей, а всего в бекстве, центром которого он был, жило около 30 тыс. человек.
Страницы путешествия Д. Н.Логофета по Дарвазу захватывающи и полны драматизма. Впервые перед читателями России развернулось живописное полотно этой неведомой страны, куда едва ли не впервые ступала нога европейского исследователя. На территорию Дарваза Логофет попал с территории Кулябского бекства, переправившись через реку Обихингоу выше Тавильдары на гупсарах. Вот как Д.Н.Логофет описывает эту переправу: «Несколько человек принесли с десяток мокрых и покрытых шерстью шкур, которые, присев ту же, на берегу, стали надувать воздухом через небольшие трубочки. Шкура постепенно выпрямлялась, складки исчезали, появлялась округлость, дававшая возможность различить то животное, которое носило эту шкуру при жизни. Скоро с помощью пяти палок и девяти гупсаров был связан зыбкий плот, положена на него настилка из хвороста, и всё для переправы готово.
Я неуверенно сел на настилку, опустившуюся под тяжестью, предварительно, на всякий случай, сняв с себя всю одежду. Привязав один из плотов к хвосту лошади, переправщик погнал её вверх по течению, а затем уже направил через реку, с глухим шумом катившую свои волны. Ежеминутно ожидая катастрофы и балансируя на плоту, мы облегченно вздохнули, когда подъехали к противоположному берегу, куда пристали на полверсты ниже по течению.
Но, конечно же, главную опасность, и одновременно интерес, представляли для путешественников овринги. Сколько писали тогда в европейской прессе о таинственных «корзинах», в которых путешествуют по отвесным скалам жители Бадахшана. Миф о пресловутых «корзинах» впервые развеял известный русский путешественник А.П.Федченко. Но овринги продолжали оставаться весьма опасной экзотикой для каждого европейца. Вот впечатление Д.Н.Логофета о «зыбких тропах» Дарваза:
— Ну, теперь набирайтесь храбрости: скоро дойдём до самого неприятного места. Овринги начнутся.
— Овринги?! Что такое овринги?
— Это вы сами себе скоро уясните, сударь…
Впереди на расстоянии сажен двадцать виднелся воздушный мост, по настилу которого уже вступала лошадь одного из проводников. Тонкие брёвна, вставленные в расщелины скалы, подавались под тяжестью проезжавшего и порой скрипели как живые, будто предупреждая о той страшной опасности, которой подвергается ехавший. Темная бездна пропасти чернела где-то далеко внизу, откуда доносился шум воды…
Осторожно ступая по зыбкой, гнущейся настилке, лошадь нервно дрожит, и видно, как ужас постепенно овладевает животным. Сердце начинает работать так сильно, что сам начинаешь слышать его громкие и частые удары. Несмотря на низкую температуру, становится страшно жарко, а затем холодный пот покрывает всё тело. Ещё несколько шагов, и лошадь боязливо останавливается перед зияющей дырой – настилка провалилась в бездну, и лишь, будто кости скелета, торчат жерди, по которым, храпя, с ловкостью эквилибриста, переступает привычное животное, ставя копыта на скрещение жердей с балками.
Кажется, что проходят целые часы, пока, наконец, эта ужасная дорога пройдена. И мы снова на каменистой тропе, которую невольно теперь начинаешь считать отличной и совершенно безопасной дорогой».
В путевых очерках «На границах Средней Азии» мы встречаем и живое описание нелёгкой жизни русских пограничников того времени. Пянджский погранотряд и в наше время был местом службы весьма тяжёлым: 45-градусная жара, духота и «комариный рай» в пойме Пянджа-Амударьи с одновременной доступностью всей линии границы для переправ нарушителей из соседнего Афганистана, без сомнения, оправдывали льготу «день за три» при расчёте служебного стажа…
— Мы ведь добровольно лишившие себя прав состояния,- пошутил один из офицеров.- Жить ведь здесь всё равно как на поселении в Сибири. Порою очень тяжело бывает. Но, конечно, кое-как терпим, всё надеясь на лучшее будущее. Только ведь и поддерживает надежда на повышение, а вместе с этим – на переезд в более культурное место… Теперь вот поджидаем приезда священника, назначенного в нашу церковь, с окончанием постройки которой наш Сарай (ныне – пос. Пяндж — В.Д.) приобретает особое значение!»
Взглядом учёного, пером писателя
Книга Д.Н.Логофета «В горах и на равнинах Бухары», конечно же, имеет не только художественную ценность. Автор оставил нам обширные этнографические наблюдения: описания свадеб, быта, приёмов полевых работ. Интересны также богатые исторические данные о Дарвазе, полученные Д.Н.Логофетом как путём сбора археологических материалов греко-бактрийских и средневековых монет, посуды, оружия, так и из общения с очевидцами многих исторических событий. Так, например, здесь приводится рассказ дарвазского шо — Мухамедшо, участника восстания Абдулмалик-хана в 70-х годах XIX в. и многие другие интересные сведения. Работы Д.Н.Логофета навсегда вошли в число ценнейших источников по истории Таджикистана конца XIX – начала XX веков.
Интересно сложилась судьба полковника Д.Н.Логофета после отъезда со Среднеазиатской границы. Он участвовал в Первой мировой войне, а после её окончания был одним из первых офицеров русской армии, перешедших на сторону Советской власти. В качестве «военспеца» Д.Н.Логофет принял участие в организации частей Красной Армии, обучении её командиров. Однако в истории Дмитрий Николаевич Логофет навечно остался как исследователь, летописец и публицист Среднеазиатской границы.
Виктор ДУБОВИЦКИЙ,
доктор исторических наук
