Среднеазиатский тыл первой мировой

Среди малых и крупных дат знаменитых событий прошлого Первая мировая война стоит особняком.

В советское время её обычно называли «империалистической», и этот ярлык тянул за собой эпитеты «захватническая», «несправедливая» и прочая и прочая. Однако при всём этом она оставалась «мировой», и втянуты в неё, прямо или косвенно, были многие страны нашей планеты. Эта война коснулась и Средней Азии.

Подданные и союзники

Сразу оговоримся, что к началу Первой мировой часть территории нынешних среднеазиатских государств входила в состав Российской империи. Это было так называемое Туркестанское генерал-губернаторство или по-другому – Туркестанский край. Он включал в себя большую часть нынешнего Узбекистана и Туркменистана, всю территорию нынешнего Кыргызстана и северный Таджикистан. Территория его составляла почти полторы тысячи квадратных вёрст, а население — более пяти миллионов человек. Жители его, вне зависимости от национальности, были подданными России, так же как горожане Калуги или крестьяне окрестностей Саранска. Кроме того, в регионе сохранялось  независимое государство – Бухарское ханство (эмират) и  полунезависимое  (протекторат) — Хивинское ханство. Оба они к тому времени уже долгие годы были союзниками России.

Причины присоединения Средней Азии к России были  исключительно военно-политическими, и долгое время её «содержание» в составе государства влетало российской казне в копеечку. Этот факт не составлял тайны для подданных Российской империи в конце XIX–начале XX веков. По данным Министерства финансов  России, с 1869 по 1896 год дефицит бюджета, выраженный в различных  доплатах, составил 132 млн. рублей — сумму по тем временам весьма значительную.

Основные расходы по Туркестанскому краю (от 61 до 76%)  шли на содержание войск, необходимых для противодействия Британской империи. В 1878-1879 годах в связи с русско-турецкой войной, где Англия поддержала Турцию,  большая часть войск была выдвинута в район Чарджой и Карши. В апреле 1885 года афганские войска под командованием английских офицеров попытались захватить  район Кушки и Серахский оазис в Туркмении. В 1882 году афганские войска при финансовой и дипломатической поддержке Англии вторглись в Горный Бадахшан, где Великобритания  проявляла враждебность вплоть до 1905 года (имеется виду союзническая поддержка Великобританией Японии в русско-японской войне 1904-1905 годов).

Большая сумма была потрачена правительством России на строительство Закаспийской железной дороги от Красноводска до Ташкента, а затем — веток на Термез и в Ферганскую долину. К началу XX века эти расходы ещё не оправдались стоимостью перевозок.

В дореволюционный период из Средней Азии вывозилась только продукция сельского хозяйства (хлопок, сухофрукты, каракуль, мерлушка, кожаное сырьё). Минеральное сырьё добывалось только для внутреннего потребления: уголь для нужд Закаспийской и Среднеазиатской железной дороги и пароходов Аральской флотилии, нефть — для энергоснабжения.

Тезис, бытовавший в советское время о том, что Средняя Азия была для России «большой хлопковой плантацией», не выдерживает критики. Хлопковое производство стало играть заметную роль в крае только после внедрения здесь культуры «американского» или «египетского», то есть тонковолокнистого хлопка, что произошло в самом конце XIX века.

Таким образом, Россия, в отличие от других колониальных стран, больше вкладывала в присоединённые районы, чем вывозила из них. Такой странный колониализм в конечном итоге благотворно влиял на социально-экономическую и культурную жизнь всех народов региона. Вскоре в крае появилось множество крупных, средних и мелких промышленных предприятий, главным образом – хлопкоочистительных и маслобойных заводов. По имеющимся данным, в 1914 году только в Ходжентском уезде Туркестанского генерал-губернаторства работало восемь хлопкоочистительных заводов. Учреждались и росли десятки частных кредитных учреждений. О росте и соотношении экономических связей  Средней Азии с метрополией свидетельствуют следующие показатели, относящиеся к 1914 году: ввоз в регион из России составил около 243,6 млн. рублей, а вывоз – 269 млн. рублей. Вряд ли эти цифры можно считать свидетельством «беспощадного разграбления богатств Средней Азии»,  что упорно старались доказать многие исследователи советского периода!

Местное население пользовалось рядом привилегий по сравнению с европейским населением России: в частности, его не призывали на воинскую службу в армию и флот. Исключением были только туркмены: джигиты из текинцев шли служить добровольцами в русскую кавалерию.

Корабли, кони и хлопок

Жизнь на территории Бухарского и Хивинского ханств текла своим чередом. Восточная деспотия мало чем отличалась по характеру власти от той, что была здесь ещё в XV-XVII веках: произвольные поборы светских и религиозных властей, произвольные аресты и конфискации имущества, пытки и заключение в тюрьмы на годы без обвинения, жестокие публичные казни, эпидемические болезни при полном отсутствии системы здравоохранения.

Однако жизнь союзной им Российской империи живо интересовала среднеазиатских владык. Все ханы Бухары и Хивы, будучи верховными главнокомандующими своих войск, были постоянными гостями парадов и смотров русских частей и соединений как в самом Туркестане, так и во время выездов в Россию. Так, в 1896 году во время поездки в Москву и Петербург на коронацию русского императора Николая II эмир Бухары Абдулахадхан попросил показать ему в Севастополе корабли  Черноморского флота, на нескольких из которых он побывал, ознакомившись с техникой и вооружением. Судя по всему, интерес этот вскоре сыграл роль: в 1905 году этот среднеазиатский владыка пожертвовал  1 млн. рублей золотом на постройку эскадренного миноносца в составе Балтийского флота. В благодарность ему корабль назвали «Эмир Бухарский». Имя это он гордо носил вплоть до 1918 года.

Хан Хивы решил не отставать и в том же году пожертвовал средства на строительство канонерской лодки, которая была названа «Хивинцем». Вместе с ещё одним «среднеазиатом» — эсминцем «Туркменец Ставрополья» — они также участвовали в морских сражениях Первой мировой. Все три корабля с момента вступления в строй и до 1917 года находились под шефской заботой ханов Хивы и Бухары.

Однако Абдулахадхан (будучи генерал-лейтенантом русской армии), обращал внимание не только на флот: он был шефом 5-го Оренбургского казачьего полка, стоящего в Чарджоу. С 1914 года он получил официальное название «5-й Оренбургский казачий Его Величества Эмира Бухарского полк», и для служащих в нём был введён вензель эмира: у офицеров — золотой, у нижних чинов — жёлтый. Под этим именем полк принял участие в Первой мировой войне.

Хотя Первая мировая война была первой «войной моторов», основной тягловой силой в армиях воюющих государств оставались лошади. Боевые кони оставались и  средством передвижения конницы, которая, несмотря на появление первых танков и самолётов, была самой мощной ударной силой сухопутных войск. «Под седлом» в сражающихся армиях одновременно находились миллионы коней, начиная с огромных тяжеловозов-першеронов, возящих гигантские пушки и кончая изящными, стремительными «арабами», «дончаками», «англичанами» и «венгерцами» — верными боевыми друзьями драгунов, уланов и казаков. Все они гибли наравне с людьми от пуль и осколков, и потому конные заводы всех стран Антанты и Тройственного союза работали на полную мощь, стараясь компенсировать потери. И хотя конные заводы России в основном справлялись с поставленной перед ними задачей, в армии каждый конь был на счету! Средняя Азия всегда славилась своими верховыми конями, и поэтому поставки тысяч «ахалтекинцев», «карабаиров» и скакунов других известных пород из Бухары и Хивы были очень ценным подспорьем для русской армии. Особенно ценили среднеазиатские породы казаки-уральцы, оренбуржцы и сибиряки.

Детонатор больших проблем

Далёкие боевые действия на фронтах Первой мировой войны неожиданно оказали влияние на будущее Средней Азии  в ещё одном, весьма неожиданном, аспекте: здесь оказались десятки тысяч турецких пленных, сдавшихся русским войскам в 1915-1916 годах на Кавказском фронте. Решение отправить их в Среднюю Азию было продиктовано гуманными соображениями: основную роль сыграл тёплый, привычный для них климат и мусульманское население, говорящее на сходных тюркских языках. Принимая такое решение, в правительстве никто не задумывался над набиравшим силу в Турции пантюркизмом, носителями которого стали прибывшие в регион пленные турецкие военнослужащие. Именно эти люди, привлекаемые часто в качестве учителей, переводчиков, бухгалтеров, в последующие пять-шесть лет стали идеологическими проводниками турецкой экспансии «от Албании до Якутии», среднеазиатского басмачества и сепаратизма.

Во многом именно деятельность турецких военнопленных стала одной из причин восстания 1916 года в Средней Азии, начавшегося после объявления о призыве на тыловые работы в прифронтовых районах (не боевые части!) 250 тыс. мужчин в возрасте от 19 до 31 года. Правительственным приказом были освобождены от набора должностные лица общественных управлений; нижние полицейские чины; имамы, муллы и мударрисы; счетоводы и бухгалтеры в учреждениях мелкого кредита; обучающиеся в высших и средних учебных заведениях; «туземцы», занимающие классные должности в правительственных учреждениях; «туземцы», пользующиеся правом дворян и потомственных почётных граждан. Большинство русских мужчин призывного возраста уже было мобилизовано в армию и находилось на фронтах, из-за чего набеги восставших на населённые пункты вылились в истребление тысяч женщин и детей. Так как почти все воинские части давно были на фронте, для превращения беспорядков правительству пришлось снимать некоторые части и отправлять их в Туркестан. В итоге на тыловые работы было мобилизовано несколько меньшее количество людей, но само восстание сильно испортило взаимоотношения населения и администрации края.

ВИКТОР ДУБОВИЦКИЙ