Г. Шахиди: «Многое происходит от невежества людей. Ни Божественного писания, ни законов общества многие не знают»

0
Работа Акжаны Абдалиевой

Ахриман – властитель тьмы, новая повесть таджикско-российской писательницы Гульсифат Шахиди готовится к изданию в свет и посвящена проблемам насилия в семье.

По словам писательницы, эта повесть посвящена теме насилия по отношению к женщинам в Таджикистане. Эта проблема, глубоко укоренившаяся в таджикском обществе имеет свои давние предпосылки и причины. Сотни исследований, тысячи статей, десятки повестей и рассказов написано для предотвращения насилия в семье, но оно имеет место быть и в наши дни.     
      

Гульсифат Шахиди

«В названиях своих книг я старалась избегать использования негативных образов, имён и выражений, вызывающих страх или переживания. В этот раз не сдержалась. И это имеет свою причину. В истории любимого Таджикистана — страны добрых, созидательных, трудолюбивых и замечательных людей появилась страшная и трагическая страница. Многие женщины, не выдержав семейного насилия, идут на отчаянный шаг — самоубийство. Подобные случаи были и в советское время, но об этом умалчивали и особо не распространялись», — говорит о своей повести Гульсифат Шахиди.

— Сейчас обо всём пишут. Самое страшное – женщины убивают не только себя, но и своих малолетних детей.  Я читала и слушала со слезами на глазах голоса многих, доведённых до отчаяния женщин, которых спасли от гибели. Мысленно вступала с ними в спор, стремясь убедить быть сильными. Хотелось вразумить матерей, ведь за все свои поступки мы отвечаем перед Богом. Но постепенно я поняла, что в обществе, где до сих пор царит патриархат, где у мужчин свой закон и своя правда, решать семейные проблемы порой становиться невозможным. Таджикистан наш добился экономических высот — «перепрыгнул», как говорили советологи, из феодализма в социализм, а вот в человеческом мышлении остался  во многом дремучим, — отмечает автор.

Может быть, прочитав эту повесть, женщины не станут искать выход в суициде, а мужчины не будут доводить их до отчаяния… Есть в таджикском языке хорошая пословица «Хонашери майдонгариб» (дома лев, а на улице овечка).

«Многое происходит от невежества людей. Ни Божественного писания, ни законов общества многие не знают.  Годами живут традициями и правилами, «писанными» в угоду мужчинам и главам семейных кланов. Как будто не ХХ1 век на дворе! Девочкам в сёлах не разрешают учиться, а молодыми отдают замуж, иногда на «растерзание» новой семьи. И это не шутка… Если девочка не прибыла с огромным приданым или очень скромна и терпелива, то ей невозможно совладать с постоянным недовольством, натиском и угрозами новой родни. Родители невесты чаще всего не могут или не хотят помочь дочерям. Вот и не выдерживают —  идут на крайнюю меру, видя единственный выход из мучений в суициде», — говорит писательница, — с каждым годом такие случаи учащаются не только в Таджикистане, но и во всей Центральной Азии. Пусть моя новая повесть даст вам пищу для размышлений,  дорогие мои читатели».

Отрывок из повести Гульсифат Шахиди «Ахриман – властитель тьмы».

Нилуфар беременела ещё два раза, но плод в утробе не задерживался. А  Хуршед стал похож на скелет, обтянутый кожей. Мама однажды заметила, что рядом с мусорным ведром лежит шприц. Она салфеткой подняла его, подошла к дочери и спросила:
     — Кто здесь болен? Кому делают уколы? 
Нилуфар испугалась. А мама продолжала:
     —  Не молчи, иначе я заберу шприц и сдам на экспертизу.
     — Не надо, мама, я всё расскажу.  Не хотела вас расстраивать своими проблемами. Хуршед наркоман. Он поэтому такой худой. У него недавно была ломка. Свекровь вынуждена была вызвать врача. Я услышала их разговор. Доктор настаивал на госпитализации Хуршеда. Иначе, он долго не протянет. 
     — Вот почему ты не носишь украшения. Он всё продаёт, чтоб купить наркотики?  Поэтому и с детьми у вас ничего не получается.  Зачем ты всё это терпишь? 
     — Мама, мне иногда его очень жалко. Когда бывают просветы, он открывает свою израненную душу. Мать он боится, а отец за него и не борется. Свекровь перестала меня мучить потому, что не оставляю Хуршеда и не позорю их. Все соседи мне сочувствуют, ведь солнце подолом не прикроешь. Это мой крест.  Хуршеда родители постоянно увозят на дачу. Как-то в сердцах свекровь сказала: «Чужой – он и есть чужой».  А у Хуршеда просветы всё реже и реже. Он страшен бывает, когда наркотики требует.  Один Бог знает, как я устала. Но никого не хочу нагружать своими проблемами. Я смирилась. 
      — Собирайся, едем домой в Зарнисор, — решительно сказала мама. — У меня одна дочь. Хватит терпеть эти унижения.
     — Я бы давно ушла, но боюсь отца. Сколько раз он меня привозил назад. И вам не легко. Я между не двух, а трёх огней. 
     — Но отец теперь будет знать причину и не позволит жить с наркоманом.
     — Отец всё знает, мамочка. 
     -Как такое возможно? Он всё знал и отдал тебя на растерзание? За что же отец решил так наказать тебя? Или меня? 
      Нилуфар заплакала, а вместе с ней и мама. У меня даже голова заболела от услышанного и от жалости к моим родным. Но надо было вести себя по-мужски и я строго потребовал, чтобы сестра собрала свои вещи. Вызвал такси и мы уехали. По дороге я вспомнил строки из письма тётушки Парвин:
     «Дорогая Садбарг, знаю, меня будут осуждать многие. Скажут, надо быть сильной, думать о детях. Я десять лет жила с этим грузом и постоянно хотела вычеркнуть из памяти ужасные воспоминания о той ночи. Разве можно бороться там, где всё подчиняется патриархальным канонам и люди зависят от общественного мнения, причём в большинстве случаев субъективного? Я молю Бога, чтобы никто и никогда не оказался на моём месте…». 
     Я смотрел на Нилуфар и думал, ведь она должна была стать счастливой. А сестра тоже не смогла противостоять неписанным законам нашего несовершенного общества. Боялась огласки и пересудов. 
     Домой мы приехали поздно и уставшие сразу легли спать.
     Утром папа узнал, что Нилуфар дома. Дождался, когда все собрались на завтрак, и учинил допрос:
     — Ты опять приехала, не спросив разрешения у мужа? 
     — А муж под кайфом и ему было всё равно, — сходу придумал я оправдание сестре. 
     — Я не тебя спрашиваю, — рявкнул отец.
     — Очень скучаю по родным, — тихо ответила Нилуфар.
     — Чтобы сегодня же уехала обратно!
     — Хорошо, папа. Сегодня меня уже здесь не будет.
     Ответ Нилуфар прозвучал как-то обречённо, но я подумал о её вечной покорности и не стал заострять внимание.
     Отец ушёл на работу. Мама стала хлопотать на кухне, готовить любимое блюдо Нилуфар – пельмени. Ей подоспела на помощь наша верная соседка тётушка Анора. Я пошёл в сад собрать фруктов к обеду, а Нилуфар решила убраться в маминой комнате.
     В саду я заметил поникшую лилию — у неё был сломан стебель. Мне вдруг стало не по себе. Дурное предчувствие толкало в дом. Нилуфар лежала на маминой кровати спокойная и умиротворённая. А на полу валялся пустой пузырёк от маминых снотворных таблеток. 
   Попрощаться с сестрой приехали братья Ховар и Анвар. И похоронили мы Нилуфар рядом с тётушкой Парвин. Мама на наших глазах почернела от горя и всё твердила, что не смогла уберечь свою дочку-лилию от гибели, от домашнего насилия.
     Мы – её сыны решили уехать из Зарнисора и маму забрать с собой. Понимали, страшно оставлять её с папой Нариманом…

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь