Интервью гендиректора МИА «Россия сегодня» Киселева «Известиям»
Генеральный директор международного агентства «Россия сегодня», автор и ведущий российской программы «Вести недели» стал единственным в мире журналистом, на которого были распространены политические санкции. Евросоюз включил телеведущего в список россиян, в отношении которых вводится запрет на въезд на территорию ЕС, а также владение там недвижимостью и счетами. На защиту журналиста Дмитрия Киселева, попавшего под санкции Евросоюза, встали в одной из ведущих организаций по правам журналистов — Всемирном комитете по свободе печати. Однако, как рассказал газете «Известия» сам Дмитрий Киселев, введение санкций в отношении него — это ограничение свободы слова не одного журналиста, а всей мировой журналистики. В современной истории, поясняет глава МИА «Россия сегодня», Россия и Запад поменялись ролями – теперь главным защитником демократических принципов и свободы слова стала РФ
.
— Вы единственный журналист, на которого распространены санкции. Можно сказать, что вы Юрий Гагарин современной журналистики. Вы ожидали этого?
— Это касается всех журналистов. Впервые на моей памяти наложены санкции в международном масштабе против журналиста. Я лишь журналист Икс. Причем инициатором санкций стала Европа, что говорит об откровенном пренебрежении чиновников Евросоюза ценностью свободы слова. Создается очень неприятный опасный прецедент — фактически предательство европейских ценностей. Если прецедент будет легализован, если журналистское сообщество — и европейское, и американское, и любой другой страны — не отреагирует на это и не даст оценку, то это значит, что журналисты считают такое правомерным. Это кардинальный цивилизационный поворот — свобода слова нам не нужна и отныне не является ценностью.
— Смысл санкций, по-вашему, в чем?
— Я не понимаю смысла происходящего. Это смешно, просто абсурдно. Санкции никак не затрагивают меня как личность. Цель их — изменение моего поведения. Арестуют мою недвижимость, счета, но у меня их нет на Западе. Это санкции не против моей свободы слова, а против свободы слова в целом. Я здесь как символ или, точнее, частный случай.
— Введение санкций сейчас стало некоторым трендом, причем инициатором ограничений постоянно выступают США или ЕС. Вы единственный журналист, которого выбрали. Вас это не смущает?
— Это странная история. Они говорят, что я в России главный пропагандист. Либо это бред, либо это незнание реалий.
— Работая в государственных СМИ, журналист автоматом получает звание «пропагандиста». Рейтинг вашей программы высок, равнодушных к вам нет. Являетесь ли вы главным пропагандистом?
— Владимир Путин, президент России, назначил меня своим указом от 9 декабря руководителем нового международного информационного агентства «Россия сегодня». Санкции застали меня и наше агентство в период реорганизации, когда «Россия сегодня» еще никак себя не проявила в мире с точки зрения пропаганды. К тому времени мы не вышли ни с одним новым брендом, а главный наш продукт — информационная лента на английском, французском и испанском языках — появился лишь 1 апреля, куда позже даты объявления санкций.
Но, быть может, санкции — превентивная мера? Чтоб не пропагандировал? Но ведь все западные информационные агентства буквально навязывают свою точку зрения. Например, Reuters или Associated Press. Они реально пропагандистские — формируют доминирующую повестку дня, говорят о чем думать, в какой последовательности и как думать. Они интерпретируют историю, сегодняшний день, будущее, они закладывают систему ценностей, мировоззренческие позиции, политические акценты.
— Выходит, что санкции в отношении вас ввели не из-за создающегося агентства?
— Я абсолютно уверен, что раздражающим фактором здесь является, безусловно, моя программа «Вести недели» — заметный информационный продукт, еженедельная информационная аналитическая программа с авторским взглядом на события, которая популярна, известна, любима (это подтверждают данные исследования ФОМа аналитических программ на разных телеканалах по итогам прошлого сезона. Мы на первом месте по большинству позиций). «Вести недели» стали влиятельными в России и пропагандируют, не побоюсь этого слова, здоровые ценности, здоровый патриотизм. Уверен, что санкции наложены из-за «Вестей недели».
— В других странах также есть аналитические программы. Но к их авторам санкции не применяют. Может, какая-то конкретная фраза была вами сказана?
— Каждый обозреватель сколь-либо заметный — как правило, это люди в солидном возрасте, как я (мне скоро 60), с опытом и большим бэкграундом, с большой журналистской историей, как у меня. Так вот, такие профессионалы имеют право высказывать свое мнение в подобных телепрограммах и делают это. При этом общество к ним прислушивается, ведь люди долгие годы наблюдают за таким человеком, следят за его эволюцией, формируют свое устойчивое отношение к нему. Наконец, доверяют. Причем доверие в каждом таком случае — социологически измеряемая общественная характеристика. Чем выше уровень доверия — тем больше у обозревателя возможностей, но и больше ответственности. В любом случае таких людей — тех, кто в великих мировых державах ведут подобные программы, — лишь несколько десятков. Они штучны. И все с большим или меньшим успехом занимаются одним и тем же — изложением информации и интерпретациями. При этом всегда формулируя национальные интересы. Так что — одним можно, а другим нельзя? Так полагают в Евросоюзе?
— Значит, своим можно, а чужим нельзя. Может, их зацепила фраза про геев — «сжигать или зарывать сердца» геев, погибших в ДТП?
— Это полное предательство свободы слова. Что касается геев, у меня четкая позиция здесь. Гей-культура имеет право на существование в России, и она де-факто существует. Но это культура меньшинства, и она ею останется. Потому что культура меньшинства не должна быть навязана большинству, тем более насильно, пропагандистки. Я не считаю, что нетрадиционная сексуальная ориентация — это болезнь. Я даже не считаю, что она выходит за пределы физиологической нормы, но то, что она выходит за пределы социальной нормы, — убежден. Каждая страна имеет право на социальную норму. У нас социальная норма — семья. Российское государство обязано поддерживать нашу социальную норму еще и потому, что для него она жизненно важна. Семья — это рождающиеся дети. А у нас демографический кризис. Поддерживать у нас распространение гей-культуры равносильно самоликвидации. Нам это предлагают. Но мы же не обязаны соглашаться?
— Вы считаете, что России это навязывают?
— Да, нам навязывают то, что нам чуждо. Примеров масса. Например, моя фраза о сжигании сердец геев используется как враждебный нам мем. Злоумышленники могут продолжать это делать. Я не отказываюсь от своих слов и объясню их смысл еще раз. Нужно понимать их контекст. Это была сознательная провокация. Я сказал это в контролируемом запале специально для затравки полемической программы, где конфликт мнений с элементами шоу был заложен драматургически. Тогда обсуждалось введение штрафов за пропаганду нетрадиционных отношений среди подростков, фактически за растление. Надо понимать, что геи не воспроизводят сами себя, они рекрутируют в свои ряды. Гей-парады — акция заманивания к себе. Все в ярких перьях и все смеются, мол, отлично у нас. Реальности гей-сообщества другие. Исследования показывают, что средняя продолжительность жизни гея значительно ниже. По статистике в их отношениях больше насилия. Они чаще обращаются за психологической помощью. У них чаще суициды. Гей-сообщество — признанная зона риска для гепатита и СПИДа. Поскольку современные методы не позволяют на 100% определить отсутствие возбудителя СПИДа в крови и донорских органах, то в США и Канаде, странах Евросоюза донорство геям запрещено. Где-то принят карантин со времени последнего гомосексуального контакта. Мотивировку можно почитать на официальном сайте такой почтенной организации, как FDA. Это американский Роспотребнадзор.
А в России геям донорство не запрещено. Почему бы не сделать, как в Штатах? Ведь там тела геев в случае, например, автомобильной катастрофы кремируют или хоронят, попутно сжигая или закапывая и, казалось бы, вполне здоровые сердца. Как материал для продления чьей-либо жизни они не рассматриваются. Да, в разных странах введены сроки со времени последнего гомосексуального контакта. Но у гомосексуалиста бывает до 1,5 тыс. партнеров в течение жизни. 500 – никого не удивляет. Таковы данные авторитетных американских и западноевропейских исследований. Это другой образ жизни, другой ритм. У нас же российское государство берет на себя ответственность за вероятность заражения СПИДом при переливании крови и донорстве. Не считаю, что это правильно. Лучше — как в странах, которые уже исследовали проблему глубже, чем мы. А там сердца геев превращают в пепел как непригодные для продолжения чьей-либо жизни. Я — за это. А не за то, как представляют, будто призываю вырезать сердца из живых людей и жечь.
— Так кто же, по вашему мнению, сейчас опускает железный занавес? Какая из сторон?
— Мы поменялись ролями. Россия за свободу слова, а Запад уже нет. Произошел тектонический сдвиг, цивилизационный. В России можно говорить всё что угодно, есть разные телевизионные каналы, интернет не блокируют, радиостанции и газеты в любом диапазоне. Нет ни одного запрещенного литературного произведения. Напечатают что угодно. Нельзя лишь то, что прямо запрещено Конституцией. При этом русский человек сохраняет колоссальный диапазон — бездна внизу и бездна вверху. Некоторые даже слово «патриотизм» сделали ругательным. Ксения Ларина с «Эха Москвы», например, говорит, что от патриотизма ее «тошнит червяками и вишневыми косточками». И никто ее в этом не ограничивает. Конечно, Ксения, говорите и дальше. ЕС, накладывая санкции на одних и поощряя других, например, принимая в Европарламенте Толоконникову и Алёхину, которые тоже требуют расширить санкционный список, показывает, и кого Европа поощряет и что не поощряет. Кощунственные танцы в кафедральном соборе в России для Толоконниковой и Алехиной — это отлично и нужно, а свобода слова для журналиста Дмитрия Киселева персонально, для главной информационно-аналитической программы и притом любимой народом — это плохо и нельзя. Вот «тошнит червяками» — отлично, а наши корреспонденты и репортеры, которые видят, что происходит в Киеве и рассказывают об украинском фашизме, — это плохо. Удивительная ценностная конструкция получается. Впрочем, и она России на пользу. Мы четко видим, кто и за что.
— МИД России заявил, что не собирается запрещать въезд для западных журналистов. То есть Россия не отвечает зеркально.
— Естественно, Россия морально выше. Мы уже проходили времена, когда свобода слова нарушалась в СССР. Например, в сталинский период. Мы прошли времена железного занавеса. Сейчас, как ни странно, меняемся ролями. То есть Россия — просто светоч свободы слова. Кто-то может смеяться, как Ксения Ларина, но она будет делать это свободно в эфире, не опасаясь санкций ни со стороны России, ни со стороны Евросоюза. Потому что у нас в эфире можно фактически без ограничений пользоваться и даже злоупотреблять свободой слова, даже действуя против государства и отечества. Поэтому-то санкции Евросоюза реально работают не против меня или кого-то в России, а против европейских ценностей в самой Европе. Евросоюз таким образом провозглашает, что свобода слова для него отныне не является ценностью. Вот о чем речь.
— США, кстати, против вас санкций не вводили. Что это значит?
— Да, американцы не ввели. Они европейцам подсунули это дело, поставив их в неудобное положение. Это в ряду шагов по разрушению Европы. Такой же, как прослушка Ангелы Меркель, промышленный шпионаж… Для Америки ведь Европа конкурент. Никто этого и не скрывает.
— А что такое журналистика по-вашему — пропаганда или нет? Некоторые любят говорить, что вообще журналистика умерла.
— Журналистика — это больше, чем профессия. Это целая среда в обществе. Это среда для циркуляции информации, идей, ценностей, представлений о добре и зле, и она не может умереть. Особенно профессиональная журналистика.
Не надо путать блогеров, которые не сходят со стула и по «клаве» что-то клацают, с профессиональным журналистом. Профессиональный журналист действует в рамках принятых этических норм, он не говорит неправду, он проверят факты. Ошибки? Могут быть и ошибки. Важно, как вы к ним относитесь (…).
Профессиональным редакциям, профессиональным СМИ доверяют больше. Их роль будет возрастать. После всех травм XX века, репрессий, распада страны, войн, террора, которые мы пережили, уничтожения Церкви, катастрофического истребления нашего народа возникла некая атмосфера неверия — отсутствия ценностей. Их надо возрождать. Ценностный вакуум называется аномией. Для человека это состояние считается предсуицидальным. У нас же — общественная аномия, из которой мы только начинаем выползать. Нам же говорят: «Не выползайте…»
Миссия же журналиста в том, чтобы здоровые ценности произвести. Это могут сделать религия, семья, образование, но на профессиональной журналистике — огромная ответственность. Ведь у профессиональной редакции всегда есть цель. Государственное СМИ обязано иметь созидательную цель, не разрушительную. Поэтому-то профессия журналиста востребована — но именно нормальная журналистика, созидательная, осмысленная, где подрывная деятельность по отношению к своему обществу не является спортом.
Мир глобален, и Россия не должна самоизолироваться. Мы же не за автаркию? Многие иностранные журналисты работают на российских каналах. Они понимают, что доминирование так называемой англо-саксонской точки зрения в информационном поле губительно и для их стран. Возникнут откровенно тоталитарные государства, если не будет никакого противовеса в лице России, представляющей альтернативную точку зрения.
У меня есть коллеги, которые 25 лет на BBC проработали, сейчас просятся к нам на работу и говорят, что не могут больше выносить весь этот антироссийский бред, ненависть, цензуру. Мне звонят из Парижа и рассказывают, что во Франции существует целый стоп-лист на людей, которых на ТВ пускать нельзя, хотя раньше они часто на экранах появлялись, были культурными доминантами во Франции.
— А вы их можете показать?
— Безусловно. И вот западные журналисты мне честно признаются: у них настоящая цензура. Так что это нормально, когда люди хотят работать с Россией — они видят в ней некую альтернативу, баланс и паритет не только ядерный, но и информационный. Тем самым они отстаивают свою свободу. А полная опора на свои силы, замкнутость не очень эффективна. Да и Россия к этому не стремится. Мы — открытая страна. Россия, например, заявляет, что мы хоть завтра готовы отменить визы с Евросоюзом, но ЕС не готов к этому. Мы поменялись ролями. Раньше в Советском Союзе были выездные визы — тогда СССР оградил себя, а сейчас мы понимаем, что живем в самой прекрасной стране в мире.
— И все остальные страны России завидуют?
— Не без этого! Да, у нас много язв, проблем, мы не скрываем — мы их показываем. Но даже в этих условиях, даже в условиях спада экономики мы всё равно в целом находимся на восходящем тренде.
Полная версия интервью на РИА Новости: http://ria.ru/interview/20140404/1002551143.html#ixzz2xv5TQ3a3
