Оценка времени является одним из ключевых отличий человеческой психики: отсюда и стремление наше предвидеть события и планировать свою жизнь. Начало года – время для этого самое подходящее: целых двенадцать месяцев впереди, успеть можно при желании много!
Тяготы выбора
Главное, в чём таджикистанцы убедились за двадцать два года независимости республики, — это то, что в одиночку нашем стране выжить крайне трудно. Слава Богу, что существуют ООН, ОБСЕ, ВОЗ и «Красный крест»: за годы независимости все они периодически кое-чем помогали! Однако эта помощь была, как правило, разовая и весьма скромная. Именно поэтому практически все страны мира, помимо «глобальных» организаций, входят в различные интеграционные, экономические и военно-политические союзы со своими соседями (а иногда — и со странами весьма отдалёнными, опасаясь именно соседей!), что даёт им постоянную, ежедневную уверенность.
И, по моему мнению, поиск таких «локальных», «рабочих» альянсов – дело гораздо более сложное, чем решение о вхождение в ООН: туда стране предлагают вступить сразу «по факту рождения» — получения независимости. Выбор же вступления в союз локальный, сопряжён каждый раз с пересчётом возможных выгод и потерь, взаимных претензий, а то и исторических обид к потенциальным союзникам. Потому процесс этот часто затягивается, а то и идёт вспять! Огромная ответственность в этом выборе лежит на экспертах – людях компетентных и ответственных, отягощённых грузом специальных знаний и навыков.
Не будет преувеличением сказать, что в ближайшее время основное внимание экспертов в Таджикистане будет приковано к двум важнейшим процессам региональной евразийской реальности: первое — развитию Таможенного Союза и Единого Экономического Пространства (ЕЭП); второе – внутриполитическим процессам в соседнем Афганистане после вывода оттуда контингента ISAF.
Прямо скажем, что второе из событий мы можем только с тревогой и надеждой ожидать и по мере сил готовиться к тем последствиям, что за ним грядут. По первому же Таджикистан занимает позицию активного игрока, от которого зависит выбор — вступать или не вступать в эти экономические организации, а если вступать, то когда и на каких условиях это делать.
Именно эти вопросы стали ключевыми для участников научной конференции «Россия и государства Центральной Азии: политические, экономические и гуманитарные аспекты евразийской интеграции». Дискуссия неожиданно оказалась весьма острой: понимание перспектив интеграции у многих её участников было очень разным. Удивительно, но кое-кто из них перепутал настоящее с прошлым: звучали слова о «принуждении к интеграции», «опасности» для Таджикистана вступления в Таможенный Союз и ЕЭП. Эксперты, обосновывавшие эти «идеи», как будто совершенно забыли, что Республику Таджикистан, как суверенное государство, никто к вступлению в какой-либо союз принудить уже двадцать два года не может!
Это было тем более странно, так как подобные мнения звучали не из уст, склонных к рекламному эпатажу «политологических юниоров» (которых на любой конференции немало), но в речах мэтров, занимающих солидные государственные должности (озвучил их даже член Комитета законодательного собрания страны, отвечающий за оценку внешнеполитической линии Таджикистана). Обижая МИД и добрый десяток министерств Таджикистана, депутат Маджлиси Оли Сухроб Шарипов призвал не вступать в какие-либо интеграционные структуры «с закрытыми глазами» (будто не занимаются проработкой подобных вопросов последние годы десятки и сотни экономистов, дипломатов и военных в нашей стране).
Кстати, об оценках состояния таджикской экономики: известный таджикский экономист, сотрудник Института экономики АН Республики Таджикистан Хаджимахмат Умаров усмотрел опасность для нашей страны вовсе не в интеграции с Россией, Казахстаном и Белоруссией, а в активной торгово-промышленной политике Китая. По мнению учёного, благодаря активности китайских партнёров, Таджикистан фактически уже лишился лёгкой и пищевой промышленности, равно как и промышленности строительных материалов. Вместе с тем Х.Умаров привёл массу весомых фактов в пользу необходимости скорейшей интеграции Таджикистана в Таможенный союз и ЕЭП! По его мнению, именно эти шаги способны реанимировать экономику страны, вначале пострадавшую от разрыва экономических связей при распаде СССР, а затем – в результате пятилетней гражданской войны 1992-1997гг., нанесшей ей материальный ущерб в $7 млрд.
Интересный акцент прозвучал и в отношении таджикской трудовой миграции в Россию: мы, наконец, перестали стесняться этого явления и начинаем рассматривать его в качестве полноправного элемента экономической жизни страны: «Нам нужно обратить особое внимание на наших мигрантов, – отметил заместитель директора Центра стратегических исследований при президенте Таджикистана Сайфулло Сафаров. — Они и есть наш самый большой вклад в интеграцию! В этом направлении мы поддерживаем идею не «свободного плавания» мигрантов в чужой стране, а их краткосрочного обучения в специально созданных ПТУ в России для дальнейшей работы там. Думаю, что плодотворным направлением использования мигрантов может быть их участие в восстановлении заброшенных деревень в России, которых там сейчас более 80 тыс.».
Новый акцент российской политики
Страхи уважаемых мэтров отечественной политологии можно было бы понять, если бы упомянутая конференция состоялась на три дня позже – после ежегодной пресс-конференции президента России В.В.Путина в Москве. Для людей, застрявших во временах «перестройки», здесь прозвучали пугающие слова – «братский народ» и «братская помощь» — формулировки для них поистине жуткие, хотя к Таджикистану в данном случае и не относящиеся (Путин говорил об Украине).
Выражениями «старший брат», «братская помощь», «братская дружба» известные «прорабы перестройки» в конце 1980–начале 1990-х годов пугали детей, да и их родителей тоже! «Братство» советских времён было объявлено синонимом неравноправных отношений, угнетения РСФСР всех остальных союзных республик СССР. Более того, десятки научных монографий, сотни статей и целый рой анекдотов на эту тему наводит на мысль о спланированной кампании по дискредитации этого понятия, провед ённой высоколобыми интеллектуалами из авторитетных исследовательских центров мира. Наверно, именно поэтому лидеры Российской Федерации давно перестали употреблять эти термины. Однако формулировка о братской помощи и исторических связях русских и украинцев, прозвучавшая из уст В.В.Путина, была не «пропагандистским треском»: она была подтверждена 18 млрд. долларов помощи, выделенными стынущей от холода Украине!
На мой взгляд, возвращение в российский политический лексикон названных формулировок и есть самое яркое проявление «имперскости» России! Той самой «имперскости», что позволила создать гигантскую страну, о которой мы до сих пор с тоской вспоминаем — страну, что выиграла тяжелейшую войну с фашизмом; построила мощнейшую экономику (которой мы до сих пор пользуемся); дала, кстати, нам, таджикам, возможность сохраниться, как народу и превратиться в нацию (создав в 1924г. вначале автономную, а затем и союзную республику, превратившуюся в 1991г. в независимый Таджикистан). Именно эта самая «имперскость», остатки которой не дали новой России в период развала Советского союза бросить проходивший через горнило испытаний гражданской войны 1992-1997гг. Таджикистан и затем помочь ему преодолеть её экономические последствия (именно благодаря ей больше миллиона таджиков безбедно живут в России, и пересылают еще 5 млрд. долларов ежегодно своим семьям в Таджикистан), заставляет её и сегодня — перед лицом сгущающихся на таджикско-афганской границе туч — протягивать стране руку помощи. Вряд ли нам в Таджикистане стоит беспокоиться о такой «имперскости» – мы от неё явно не потеряем!
Аваз ШАРИПОВ
