Давно известная истина: что плохо лежит, то привлекает алчные взгляды! Во второй половине 1883г. эмир Афганистана Абдурахман-хан, присоединив к пуштунскому государству территории на левобережье Пянджа и Амударьи, населённые таджиками, узбеками, туркменами, вторгся в независимые Шугнан и Рушан. Понимая, что за этой акцией стоит Лондон, МИД России передал послу Великобритании ноту, в которой предупреждал, что вторжение афганцев в Горный Бадахшан может вызвать «прискорбные последствия…».
«Ничейная» земля?
Сначала на запрос Петербурга туманный Альбион попытался отмолчаться: англичанам, которые в этот момент были заняты борьбой с пуштунскими племенами на границе Индии, было выгодно отвлечение афганцев «делами Шугнана». На повторный запрос русского МИДа англичане вначале лицемерно ответили, что они «как нельзя более расположены поддержанию спокойствия на шугнано-дарвазской границе», а затем и вовсе усомнились в том, что Рушан, Шугнан и Вахан… самостоятельные княжества! По мнению Великобритании, они… ещё с 1872г. являлись афганской территорией!
Вскоре за Шугнаном и Рушаном афганцы вторглись и в Вахан. Его правитель, Шо Али-Мардон, заранее узнав о готовящемся вторжении, созвал в центре княжества – Калае-Пяндже, совещание родовых сторейшин. На нём было принято решение бежать из страны всем жителям, поскольку отразить нападение не было сил. Так начался исход ваханцев с родины. Решено было собрать все население в местечке Ак-Таш, откуда оно должно быть распределено по разным местностям. Сам Шо-Али_Мардон временно поселился в Ташкургане (нынешний Синьцзян), а затем в независимом княжестве Чатрал, откуда обратился с письменной просьбой к русскому правительству о разрешении ему поселиться в России.
Осенью 1883г. в Шугнане вспыхнуло восстание против оккупантов, вводивших непосильные налоги, а так же, как значилось в документах, «употреблявших людей для работ вместо лошадей и ишаков при доставке провианта». Восставшие, перебив наиболее жестоких сборщиков налогов, бежали в Шугнан, где, заблокировав труднодоступные перевалы, послали за помощью в Бухару и Туркестанское генерал-губернаторство. В письме говорилось, что «жители зимой бросили свои дома и скитаются по горам. Единственное спасение они находят в лице Белого царя и прибегают к его покровительству и защите».
Предыдущие девятнадцать лет показали, что русские военные, в том случае, когда их не «хватали за руки из Петербурга», всегда с готовностью оказывали помощь местным жителям, обратившимся к ним за помощью. Однако из Главного штаба поступило «высочайшее повеление» отклонить просьбу шугнанцев о принятии их в подданство России и ограничиться обещанием, что «мы употребим наше нравственное содействие в видах обеспечения их от притеснения».
На грани выживания
Жизнь таджиков Горного Бадахшана в период афганской оккупации можно описать только в самых мрачных тонах, способных обрисовать существование в рабстве: поборы, доводящие до голодной смерти, продажа в рабство в Афганистан целыми семьями; ежедневные насилия и убийства на всей территории от Язгулема до Вахана…
Так продолжалось до 1888г., когда в Северном Афганистане поднял мятеж тамошний наместник, двоюродный брат эмира Абдурахман-хана, Исхак-хан. Преданные эмиру войска бежали из Вахана и Шугнана, что дало проблеск надежды их жителям. Из Чатрала в Вахан вернулся Шо-Али-Мардон. Его сопровождали двести воинов из Чатрала и столько же из Канжута, маленького княжества на южных склонах Гиндукуша.
Понимая, что рано или поздно распри в Афганистане кончатся и тогда следует снова ожидать вторжения захватчиков, жители Шугнана прислали в Новый Маргелан (Фергану) посольство с просьбой прислать хотя бы символический отряд русских войск!
Уже осенью 1888г. афганцы снова вторглись в Вахан, и как отмечалось в одном из русских военных донесений: «Шо-Али-Мардон, сознавая невозможность успешной борьбы с эмиром Абурахман-ханом и не желая подвергать свою родину всем ужасам азиатской войны, очистил Вахан по первому письменному требованию афганского владыки и ушёл обратно в Чатрал».
Однако правитель Шугнана и Рушана Сеид Акбаршо начал готовиться к отчаянной, почти безнадёжной обороне. В мае 1889г. он с небольшими силами отбил у афганцев Ишкашим и Зебак. Узнав об этом, афганский эмир выслал на Памир войска численностью в 4000 человек при 8 орудиях, отбившие захваченные восставшими населённые пункты. Другой отряд, численностью в 2000 человек при 4 орудиях занял Горан.
О том, как развернулись дальнейшие события, скупо повествуют донесения полковника Б.Л. Громбчевского, совершившего в этот период научную экспедицию на Памир: «Афганский командующий разослал массу прокламаций к населению Шугнана, обещая полное помилование, но требуя выдачи Сеида Акбаршо непременно живым. Население не попалось на удочку, и по мере приближения афганцев началось поголовное переселение: сначала на правый берег Пянджа, а затем и дальше – вверх по реке Гунт. Около двух тысяч семейств направило стариков, жён, детей, а также скот и имущество к озеру Яшиль-Куль, намереваясь перейти в пределы России, частью же расселиться в китайском Сарыколе, населённом преимущественно выходцами из Шугнана».
Однако повстанцев подвело предательство: известный памирский разбойник Сахиб Назар, издавна грабивший караваны в верховьях Гунта и Шахдары и явно не обладавший моралью Робин Гуда, вошёл в сговор с афганцами и провёл в верховьях этих рек кавалерийский отряд в 50-60 всадников. Отряд этот, вместе с шайкой Сахиб-Назара, заняв узкое ущелье реки Бартанг близ рушанского селения Орошор, стал поджидать отступающие войска Сеида Акбаршо. «По пути к Орошору, — продолжает Б.Л.Громбчевский, — афганский отряд наткнулся на партию беглецов, следовавших к озеру Яшиль-Куль, и расправился с ними с неслыханной жестокостью. Женщины изнасилованы на глазах отцов и мужей, дети бросались в пылающие костры, а затем вся партия подверглась поголовному избиению».
«Надо отдать должное Саиду Акбаршо, — сообщает дальше Б.Л.Громбчевский, — что в эти трудные минуты он не растерялся. Предприняв целый ряд партизанских набегов на расползавшиеся по правому берегу афганские отряды, он вместе с тем деятельно переправлял семейства беженцев через перевал Акбаи-Ду в долину Язгулема. Набеги производились по всему побережью, но особенно удачны были под селениями Юмг и Шидвуч, где небольшие афганские отряды в 50-70 человек были уничтожены совершенно. Нападения эти навели такой ужас на афганцев, что те не рисковали удаляться на пушечный выстрел от Кала-и-Бар-Пянджа и терпели большую нужду в продовольствии и в фураже для лошадей».
В августе-сентябре 1889г. борьба против афганцев достигла апогея. Афганцы штурмом взяли Кала-и-Вамар, где погибли свыше двухсот его защитников. Преследуя отступающих шугнанцев близ кишлака Сарез, афганцы догнали свыше 1500 семей беженцев, частью их перебили, а частью угнали в рабство. Тщетны оказались и попытки населения Шугнана укрыться в Китае: встретившие их на Аличуре китайские войска беспощадно прогнали их обратно к Пянджу, где те попали в рабство. Всего в кровавых событиях 1889г. погибло несколько десятков тысяч жителей Шугнана.
Но вновь Генеральный штаб и МИД в Петербурге высказались против активного вмешательства в дела Горного Бадахшана, и после ожесточённой, но непродолжительной борьбы афганцы в третий раз заняли Шугнан, Рушан и Горан. Начались казни. Население было обложено огромной контрибуцией, в том числе и «живым товаром»: около тысячи мальчиков и девочек было отправлено в Кабул в гаремы, сотни молодых шугнанок были розданы афганским солдатам…
Несколько сот семей шугнанцев и рушанцев сумели бежать на территорию Туркестанского генерал-губернаторства.
Великобритания могла быть довольна: Горный Бадахшан, являясь инородным телом для Афганистана, на протяжении 80-х годов XIXв. исправно отвлекал внимание и силы этой страны от «пуштунской проблемы» в районе Пешавара, которую англичане решали в свою пользу, проводя здесь пресловутую «линию Дюранда».
Долгие четыре года предстояло ещё населению Памира и Горного Бадахшана оставаться под гнётом озверевших оккупантов, но развязка трагедии на «Крыше мира» была близка!
Виктор ДУБОВИЦКИЙ,
доктор исторических наук
