Об отношении России к планам некоторых постсоветских стран подписать соглашения об ассоциации с ЕС, о сотрудничестве России и НАТО по Афганистану и о наблюдении за выборами в некоторых странах СНГ рассказал в интервью «РИА Новости» заместитель министра иностранных дел РФ Алексей Мешков.

— Как вы можете прокомментировать происходящие в последнее время процессы по линии программы ЕС «Восточное партнерство»? (В этот проект включены Азербайджан, Армения, Грузия, Белоруссия. Украина и Молдавия). Со стороны Евросоюза участились обвинения в адрес России, что она оказывает «давление» на некоторые государства «Восточного партнерства» с целью помешать их интеграции с ЕС?

— Сама по себе тема геополитической ориентации граничащих с Россией государств не нова, в том числе с точки зрения наших отношений с Евросоюзом. Не случайно при разработке еще в 2005 году одной из «дорожных карт» Россия–ЕС, посвященной вопросам общего пространства внешней безопасности, Россия и Евросоюз согласились активно продвигать процессы регионального сотрудничества и интеграции взаимовыгодным образом, путем тесного диалога между Россией и ЕС, внося тем самым вклад в формирование «большой Европы», без разделительных линий. Однако в последнее время отношение к этой тематике в Брюсселе приобретает гротескные формы – уже практически в открытую представители Евросоюза ставят «фокусным государствам» условия: либо «процветание и развитие» в рамках соглашений об ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС, либо «регресс» в Таможенном союзе с Россией.

Мы отдаем себе отчет в том, что часть политических элит некоторых из сотрудничающих с ЕС в рамках данной политики государств, а также предпринимателей связывают свои политические и экономические проекты со сближением с Евросоюзом. Кто-то в форме политической ассоциации или зоны свободной торговли, а кто-то – и с потенциальным членством в этой организации. Но есть и другие политики и предприниматели, понимающие значение развития и углубления взаимодействия на пространстве СНГ и более глубокой интеграции в рамках Таможенного союза Белоруссии, Казахстана и России.

Мы считаем, что, какую бы политику ни проводил ЕС на восточном направлении, она должна не разобщать, а, напротив, сближать государства, учитывать их интересы, исторические и географические особенности, быть направленной на создание синергетического эффекта в интересах народов наших стран. При этом можно только сожалеть, что реально возможность совмещения потенциалов двух интеграционных форматов, поиска элементов взаимодополняемости в целях обеспечения наибольшей отдачи Брюсселем в расчет пока не принимается. И это при том, что мы договорились строить общее экономическое и гуманитарное пространство от Лиссабона до Владивостока.

Со своей стороны Россия намерена сделать ставку на дальнейшее продвижение Таможенного союза и Единого экономического пространства, а также будущего Евразийского экономического союза. Они отражают естественный процесс углубления сотрудничества на новой основе готовых к этому государств СНГ. Убеждены, что именно евразийская интеграция открывает участвующим в ней государствам реальную перспективу поступательного развития. Причем без противопоставления конструктивному взаимодействию с ЕС.

Россия не собирается отговаривать какие-то страны от заключения соглашений об ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС – это их суверенное право, мы лишь призываем тщательно взвесить все «за» и «против» такого шага, еще раз взглянуть на тексты таких соглашений на предмет их соответствия принятым ранее обязательствам в рамках других организаций, в которых мы совместно участвуем и за работу которых несем общую ответственность. И одновременно не создавать объективных, технических препятствий для возможного продолжения нашего сотрудничества. Армения уже выбрала этот путь. Россия никого насильно не тянет в ТС, уже имеющий и без того мощное ядро. Мы продолжим вносить вклад в развитие Таможенного союза и создание Евразийского экономического союза.

— Какие вы видите перспективы сотрудничества России и НАТО по Афганистану после 2014 года?

— У нас общая заинтересованность в том, чтобы территория Афганистана снова не превратилась в очаг распространения нестабильности и терроризма. Мы географически гораздо ближе к этой стране, и нам бы не хотелось, чтобы реализовались худшие сценарии. Нас крайне беспокоит ситуация, которая может сложиться в ИРА и сопредельном регионе Центральной Азии после вывода контингентов МССБ. Есть серьезные риски, что с таким трудом обученные и вооруженные афганские силовики могут по экономическим мотивам перейти на службу террористическим сетям или наркокартелям — доходы от поставок наркотиков обеспечивают для этого необходимые ресурсы. Считаем, что требуются более решительные меры по противодействию наркотрафику с афганской территории.

С учетом переформатирования операции НАТО в Афганистане после 2014 года мы хотим быть в курсе планов альянса в отношении концепции и задач новой миссии, ее международно-правовому оформлению. Диалог по будущим усилиям международного сообщества в Афганистане нужно углублять — это в общих интересах. Как и практическое сотрудничество Россия–НАТО по Афганистану. В числе совместных проектов — содействие афганской армии в техобслуживании вертолетов российского производства (обучение техников в Новосибирске и поставка запчастей), подготовка кадров для антинаркотических структур (в том числе на базе учебно-тренировочных центров МВД России в Домодедово и ФСКН России под Санкт-Петербургом), транзит грузов для нужд МССБ в/из Афганистан(а).

И еще. В НАТО, насколько нас заверяют, стремятся проводить активную и инклюзивную партнерскую политику, укреплять связи с международными организациями. На этом фоне нам не очень понятна логика отказа от налаживания взаимодействия альянса с ОДКБ. Именно по Афганистану такое партнерское сотрудничество может принести реальную «добавленную стоимость».

— В этом году прошли президентские выборы в Армении и Азербайджане, в ближайшие два месяца предстоит выбрать главу государства в Таджикистане. Не секрет, что ОБСЕ ассоциируется с наблюдением за выборами. Пристальное внимание там уделяется выборам на постсоветском пространстве. Как вы оцениваете работу Организации на этом направлении?

— Вы правы, одной из ключевых задач ОБСЕ, вернее, ее специализированного института – Бюро по демократическим институтам и правам человека — является мониторинг общенациональных выборов в государствах-участниках.
Наша позиция по вопросам наблюдения за выборами проста и логична. Мы убеждены, что наблюдать надо, во-первых, во всех без исключения странах ОБСЕ, во-вторых, на равных условиях, и в-третьих, по единым согласованным правилам, одобренным государствами-участниками.

К сожалению, это не всегда так. Мониторинг ведется преимущественно в странах «к Востоку от Вены». Например, в случаях с Азербайджаном и Таджикистаном речь идет о полноформатных наблюдательных миссиях, состоящих из нескольких сотен человек. Для сравнения: за парламентскими выборами в Германии, прошедшими 22 сентября, по рекомендации Бюро наблюдали лишь два эксперта. У БДИПЧ нет согласованных государствами правил, которые лежали бы в основе наблюдения и опирались на единые критерии.

Одним словом, пора наводить порядок в этой сфере. На столе переговоров с 2007 года лежит предложенный странами ОДКБ проект базовых принципов наблюдения за общенациональными выборами в регионе ответственности ОБСЕ.

Кроме того, в этом году по инициативе России и Белоруссии и при поддержке украинского председательства в ОБСЕ был запущен внебюджетный проект по сравнительному анализу избирательного законодательства и практики государств-участников. Мы выделили на его финансирование существенные средства и надеемся на предметный разговор по его итогам на экспертной конференции в Вене, до конца текущего года.

РИА Новости: http://ria.ru/interview/20131017/970575621.html