ДРАКОНОВСКИЙ МАРШРУТ

0

Есть в столице автобусный маршрут, который горожане по праву называют не иначе, как  «драконовским». 

А начинается он в пригороде, на девятом километре и по мере своего следования, к центру города, как бы рассекая его с востока пополам, подходит к западной окраине –  остановке «Масложиркомбинат».

Речь пойдёт об автобусном маршруте №7, очень удобном не только для горожан, но и для жителей восточного и западного пригородов.  Автобусы должны ходить по графику, с интервалом в 10 – 15 минут, но чаще всего его не соблюдают.  Из года в год на его конечных остановках наблюдается одна и та же картина.  Одновременно по три – четыре  автобуса стоят на приколе, а  водители  (особенно летом) здесь же,  рядом с диспетчерской будкой спят, «как убитые» и не обращают внимания на пассажиров.  У тех одна надежда — быстро заполнить  салон автобуса. Только так можно что–то потребовать. После пререканий водитель садится за руль, а кондуктор начинает обход пассажиров.  Наконец  автобус  трогается с места и на тихом ходу  словно «подползает» к следующей остановке. С криками и отборной руганью заждавшийся транспорта народ чуть ли не до отказа заполняет салон автобуса, который вновь неторопливо катит дальше, постепенно набиваясь и уплотняясь, по проспекту Шерози мимо цирка, текстильного комбината  к торговому центру «Садбарг».  Здесь большая часть пассажиров выходит, а их места занимают  горожане и гости столицы, которые спешат к восточной части города. И так целый день — толпы  спешащих по своим делам  людей.  По мнению водителей и их помощников кондукторов – вечно недовольных хамов и крохоборов. Но подобными  эпитетами нередко награждают  водителей и  кондукторов  сами пассажиры.

Говорят, что в кондукторы на этот маршрут чаще  берут своих родственников или хороших знакомых. Поэтому и смотрят они на пассажиров  свысока, постоянно грубят, до исступления спорят и в карман за крепким словцом не полезут.  Бывало, что за свою дерзость  получали они  от  пассажиров хорошую трёпку…  бывало и наоборот.

Так ничего не зная о происшедшей несколько минут назад в автобусе №7 потасовке, я поторопилась зайти в салон. В середине ряда было лишь одно никем не занятое место, и я села рядом с сидящим у окна мужчиной — таджиком лет сорока крепкого телосложения. Сомнение, что села не  туда, пришло чуть позже, когда почувствовала  запах спиртного от своего подвыпившего соседа.  Бежать было некуда, весь свободный ещё  минуту назад проход был забит пассажирами.

На мой риторический вопрос: «Чего стоим, кого ждём?» ответил лишь  рядом сидящий со мной пассажир.

— Водителя нет и кондуктора.

Я (с любопытством):

— А где они?

Пассажир (под  одобрительные возгласы пассажиров):

– Я отлупил их хорошенько, они и убежали.

… И рассказал, что на просьбы пассажиров ехать  кондуктор-пацан лет семнадцати стал нецензурно выражаться по-русски, его поддержал  водитель. Вот он и всыпал им слегка, раз их родители не научили  уважительно относиться к людям.

— А нельзя ли, — поинтересовалась я, —  пересесть в один из двух рядом стоящих автобусов?

Не без гордости он ответил, что водителей и кондукторов этих  рядом двух стоящих  автобусов он тоже проучил, когда те, решив помочь своим коллегам,  ввязались в  драку.

Я засомневалась:

—  Вдруг  милицию вызовут,  вас заберут за драку, оштрафуют, тем более, что от вас спиртным пахнет?

— Не вызовут, — сказал он убеждённо. Им хуже будет, весь автобус  меня поддержит. Мало того, что график не соблюдают, ещё и людей оскорбляют. Придут, никуда не денутся … А то, что я выпил немного – имею законное право,  нахожусь в рабочем отпуске, еду к родственникам в гости, даже ковёр в подарок купил, — показал он рукой на свёрнутый рулон.

Через несколько минут хлопнула водительская дверца автобуса, и почти на ходу в салон запрыгнул заплаканный кондуктор. Собирая деньги с пассажиров на первой площадке, в нашу сторону он даже не взглянул. Автобус тронулся, водитель регулярно объявлял остановки, люди выходили и входили, а мой попутчик разоткровенничался и рассказал, что в прошлом он был неплохим  боксёром, жил в Таджикистане. Сейчас приехал  домой на свадьбу племянницы.  Уже лет десять живёт в Подмосковье, работает на тракторе дорожным рабочим, хорошо зарабатывает, его уважают… И новая семейная жизнь удалась. Хотя пришлось для этого здесь с таджикской  женой развестись.  Там он женился на хорошей русской женщине. У них двое детей, но здесь он своих трёх детей не бросил, регулярно высылает им деньги на жизнь. В следующем году старшего сына  заберёт в институт учиться, потом и остальных. Его русская жена не против, и таджикская согласна, чтобы детям хорошее образование дать.

Выяснять, как его русская жена относится к тому, что сейчас, находясь в отпуске, он спокойно  проживает со своей таджикской женой, я не стала и на остановке заторопилась к выходу.

В этот же день, уже вечером, выйдя из здания Центрального статистического управления на ДОКе,  едва успела вскочить в подъехавший к остановке автобус № 7. В салоне, передавая деньги за проезд кондуктору, едва узнала в нём заплаканного «утреннего героя».  С деловым видом он прохаживался по салону автобуса, вот остановился и, громогласно отчитав двух укутанных в платки тётушек,  норовящих бесплатно проехать, высадил их. Женщины молча вышли. Зато перед грозного вида дядей с бордового цвета корочкой-удостоверением  (наверное, прокуратуры или  суда) он почтительно смолк. При подъезде автобуса к остановкам он почти на ходу первым выскакивал в центральную дверь, потому что первая и последняя двери в салон были закрыты.  Ругая его и водителя, люди  одновременно выходили и заходили в автобус лишь в эти двери. Ему так было удобнее собирать деньги за проезд.

На очередной остановке, бесцеремонно повертев в руках пенсионное удостоверение, принадлежащее  старику лет восьмидесяти, с бородой почти до пояса, он в довольно-таки грубой форме его отчитал, но в салон не впустил, затем перекрыл ногой путь в салон сухонькой старушке, которая тоже держала в руках пенсионную книжку. На следующей остановке к дверям подошёл на костылях парень лет двадцати. Вместо левой ноги из-под брюк виднелась деревянная культя. Но этот грустный факт контролёра не зацепил. Он потребовал показать удостоверение. По всему было видно, что инвалид едва держится на костылях. Кое-как  достав удостоверение,  отдал его контролёру и попытался на руках подтянуться в салон. Но тот повелительным взмахом руки его задержал. Стал сравнивать его лицо с фотографией в удостоверении, затем, присев на корточки, стал бесцеремонно разглядывать его деревянную культю. Пассажиры стали возмущаться и стыдить его, но он прокричал в ответ, что маршрут не государственный, а хозрасчётный и бесплатно возить бездельников и попрошаек он не будет. Наверное, к категории  бездельников он отнёс стариков, а к попрошайкам — инвалидов?

На мой вопрос, к какой категории относит он лично себя, ничего не ответил, а на упоминание, что мало ему сегодня утром всыпали, лишь криво усмехнулся.

К конечной остановке «Масложиркомбинат» автобус подошёл почти полупустым.  И пока  оставшиеся пассажиры, не торопясь, выходили, кондуктор деловито пересчитал выручку, ловко   разделил деньги  на несколько пачек, одну сунул себе за пазуху, другие отдал водителю.

Вот и вполне объяснимая причина нежелания руководства этого маршрута ввести проездные льготные билеты — всегда живая выручка. И чем беспокоиться об удобствах пассажиров, о пополнении государственной казны, не лучше ли думать о пополнении лишь собственных карманов, прикрываясь хозрасчётом?

Галина ДЗУТЦЕВА     

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь