Я проходила мимо высотных зданий и обратила внимание на мусорную свалку. Около мусорного контейнера находились двое мужчин: один из них копошился в нём, другой стоял и что–то ел. Я остановилась. Чуть позже оба закончили там копошиться, взяли сумки и вышли на дорогу. Я приблизилось к ним, поздоровалась и спросила, есть у них возможность побеседовать со мной. Высокий — тот, который ел, не согласился. Но его спутник, который был постарше, сказал:
— Что она спросит? Да и кому мы нужны? Ну, пусть спросит.
На что его товарищ ответил:
— Ну, я пошёл, а ты как хочешь, — и продолжил свой путь. Мужчина посмотрел на меня и сказал:
— Ну, о чём ты хочешь меня спросить? – и, не дожидаясь ответа, начал разговор:
— Меня зовут Вася, я бомж, что ещё тебе нужно?
— Господин Вася…
— Какой я тебе господин? Не видишь, я грязный опустившийся мужчина. Посмотри на мою одежду – где ты тут видишь господина?
— Я лишь пожала плечами и ничего не сказала, но он закричал на меня:
— Нет, ты правду скажи, ты же человек, твои глаза видят, глаза–то не лгут, это люди лживые! Скажи, можно ли меня назвать человеком?
Пытаясь успокоить его, я ответила:
— Безусловно, вы человек, Вася, иначе я бы не приблизилась к вам и не беседовала бы с вами.
Он присел на придорожный камень и, склонив голову, замолчал. Затем, подняв голову, сказал:
— Спроси ещё, что хочешь.
И я, пользуясь моментом, спросила:
— Где вы живёте, есть ли у вас дом, квартира?
— Когда–то я имел дом, но потерял его.
— Как же это случилось?
— Как? Она спрашивает, как этот идиот Вася потерял дом… Ты хочешь назвать меня идиотом, считаешь, что я идиот?
— Нет, вы не идиот.
— Так почему же я тогда стал бомжом? – воскликнул он, да так, что я вздрогнула и почувствовала неловкость. У него же глаза налились слезами.
— Да, — продолжил он, – когда-то был у меня дом, жена и дети. Дочь была твоего возраста, но… Эх, лучше не будем об этом говорить…
— И как же вы потеряли всё это?
— По своей вине, сам виноват, понимаешь?! И не спрашивай больше о моём доме, поняла?
— Ладно, не будем больше говорить о вашем доме, но сейчас- то вы где живёте?
— Видела моего товарища? Вот с ним и живу. И не думай, что живём в доме или в квартире. Живём в подъездах, в разных местах, если погода тёплая – около свалок, на городских остановках. Но на остановках жить опасно.
— Опасно?
— Да, из–за сторожей и милиционеров – они приходят, избивают тежёлыми дубинками, выгоняют и запрещают там спать.
Вдруг в этот момент откуда–то появилась собака, подбежав к нам, остановилась неподалёку. Вася окриком подозвал её, и она подчинилась его приказу. Он пошарил в своей грязной потрёпанной сумке, вытащил кусок хлеба и дал ей, но собака, понюхав, не стала есть. Это рассердило Васю:
— Не ешь, а-а-а, понятно. Ты тоже стал как все люди — лживым и двуличным? Пошёл отсюда, чтоб я больше тебя не видел…
— Вася, почему вы всегда поносите людей, называя их лживыми и двуличными? Наверное, кто–то вас сильно обидел?
— Разве общество считает нас людьми? Почему же, когда мы просим о помощи, все будто глухие? Так почему же брезгуют нами, когда едим из мусорной свалки, насмехаются, не оставляют нас в покое? Ты же должна понять, ты же одна из них?
— Есть ли у вас мечты?
— Эх, мечты, мечты… Когда–то я их имел, но, к сожалению, все мечты и воздушные замки разрушились. Прошу тебя, не напоминай мне об этом, это больно… Ты же меня всё равно не поймешь, так зачем всё это?
— Хотели бы вы начать свою жизнь заново?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну, например, кто–то вам захочет помочь с жильём и с работой…
— Не говори об этом, никто этого не сделает, а если и захочет, я сам не приму это.
— Почему, не надоела вам такая жизнь?
— Нет, я же сказал, что не хочу быть рядом с людьми.
— Спасибо вам, Вася, за откровенную беседу, если чем–либо обидела вас, прощу прощения.
— Не проси прощения. Это бессмысленно, для меня уже без разницы — просят прощение или избивают, матерят или насмехаются – это для меня привычно, в порядке вещей. Я же бомж.
Сказав это, он поднялся, попрощался и ушёл.
Говорила Мавзуна Ходжиматова