В советские годы ежедневные сообщения ТАСС по сбору «белого золота» в любой среднеазиатской республике напоминали сводки с фронта. Страна жила в едином порыве, едином натужном рывке вперед к лучшему светлому будущему.
В этих «боевых действиях» почти каждый житель республики считался «солдатом»: сотни тысяч школьников, студентов, рабочих и служащих, бросив свои «менее значимые дела», каждую осень отправлялись на сбор хлопка – кто на месяц, кто на неделю. И мы здесь были только на подхвате — в основном «фронт» держали земледельцы, ну и, конечно, специалисты-агрономы, неустанно работавшие над улучшением сортности и урожая.
В их числе был и один из отцов-основателей таджикской Академии наук, знаменитый селекционер хлопчатника академик Вячеслав Прокофьевич Красичков (1898-1978гг.). Еще в семидесятые, его изредка можно было увидеть на годичных собраниях республиканской Академии наук. Его появление сопровождал почтительный шепот ученых – «Красичков… вот, смотрите, это идет Красичков», и академическое начальство, годившееся ему в сыновья, в судорожной почтительности застывало перед немощным, одетым в парадный костюм с пламенеющей на лацкане звездой Героя соцтруда, стариком, который слабо улыбался в ответ на многочисленные приветствия той улыбкой, которая, казалось, исходит уже «не из мира сего».
* * *
«Египетский хлопок в Средней Азии? Да что вы?! Он там замерзнет и погибнет! — презрительно отмахивались от возможности производства тонковолокнистого хлопчатника в Таджикистане англичане. — Даже США, выращивающие «египтянина» в районах Соленой реки, Колорадо, Аризоны, покупают египетский хлопок в Египте», — хвастливо заявляли они. Им вторили коммерсанты и ученые Старого Света. Но русские агрономы не могли и не хотели отступать перед трудностями, которые, надо сказать, действительно были немалыми. К тому же, «…мирное время было вовсе не мирным. Басмачи рыскали по округе, и в любую ночь можно было ожидать нападения этих головорезов… Нет, недаром, — вспоминая этот период жизни пишет в своих мемуарах В.П.Красичков, — получая направление в Среднюю Азию, мы считали себя мобилизованными на хлопковый фронт»…
Голая, в ямах, буграх и впадинах, иссушенная, сплошь засоленная земля, отведенная совхозу «Семеновод» — будущей зональной станции научно-исследовательского хлопкового института (НИХИ), казалось, ничего не могла родить. Впрочем, такой была тогда вся Вахшская долина. Приехавший сюда после окончания Горского сельскохозяйственного института во Владикавказе, невысокий 32-летний агроном В.П.Красичков воспринял ее не иначе как «край непроходимых тугаев, бездорожья и малярии». Сопоставляя российскую действительность с новой реальностью, он писал: «Здесь на Вахше показалось мне, что будто бы и нет больших городов, что огромные расстояния лежали между мной и родными саратовскими и тамбовскими местами».
Вызывало ли это у него уныние? Отнюдь. Это обстоятельство лишь рельефнее обрисовывало масштабы той работы, которую предстояло осуществить. Необходимость же ее сомнений не вызывала — молодой стране Советов хлопок нужен был, как хлеб: ткани, вата, бумага, топливо, масло, мыло, свечи, жмых, колесная мазь (это была лишь часть производимых из хлопка товаров); твердый жир, глицерин, изоляционный материал, искусственная кожа, искусственный волос, небьющееся стекло, фибра, дубители для кожевенного сырья, кинопленка, целлофан, лак, спирт (изготавливались из хлопка, хлопковых семян и стеблей хлопчатника), не говоря уже о порохе, в котором нуждалась «оборонка». Подавляющее же большинство требующегося на эти нужды хлопка в 1924г. ввозилось из-за границы. Потому выдвинутый правительством лозунг – «завоевать хлопковую независимость СССР» — был вполне жизненной, реальной задачей, которую предстояло решать, в том числе и советским селекционерам.
Страна помогала им, чем могла: горели камыши на Вахше, ревели моторы, и, пугливо озираясь на огненную стену, покидали камыши владыки этих мест – тигры, прочь бежали шакалы; зигзаги старинной ирригационной сети заменялись каналами; уничтожались соли, многие годы насыщавшие затверделую землю совхоза.
Были направлены сюда и селекционные материалы – обширные коллекции Туркестанской селекционной станции, образцы из уникальной коллекции директора всесоюзного института растениеводства, академика Н.И.Вавилова, призванные помочь ученым в решении непростой задачи приручения «гостя из Египта». Хорошим подспорьем послужили и те несколько мешков хлопковых семян, которые привез с собой в Таджикистан Красичков, храня их весь путь как зеницу ока.
Бережно пестуя каждый молодой побег, появляющийся из вновь возрожденной земли, молодые энтузиасты неустанно искали свой особый сорт хлопчатника, который бы не боялся болезней и давал наибольший урожай именно на местных почвах. И вот, наконец, пришел долгожданный успех — «Семеновод» удивил всех, став самым образцовым хозяйством южного Таджикистана. Именно на его полях были выведены элитные сорта хлопчатника, превзошедшие и «египтянина», и «пиму», и «маарад» — завозные сорта, не удовлетворявшие колхозников Таджикистана ни своей стойкостью, ни урожайностью. Советские сорта хлопка просто назывались тонковолокнистыми и обозначались номерами. Только за 1948г. «Семеновод» испытал шесть новых сортов!
Первенцем же таджикской селекции стал выращенный Вячеславом Прокофьевичем сорт «23», сразу же получивший широкое распространение в колхозах Таджикистана – к 1942г. площади под ним превышали сорок одну тысячу гектаров. Затем на смену ему пришёл знаменитый сорт 501-В с урожайностью вдвое большей, чем у «23» (30 центнеров с гектара) и с лучшим качеством волокна. Занимая основные площади под тонковолокнистым хлопчатником в республике, он давал волокно, которое в годы Великой Отечественной войны шло на изготовление парашютов, взрывчатки и других видов стратегических материалов. Но все это было много позже. А пока уделом русских селекционеров в Таджикистане была упорная, до «седьмого пота», работа, сомнения и поиски.
В то время никому не известные русские агрономы-энтузиасты, друзья и соратники В.П.Красичкова — П.Г.Артемов, В.Ф.Петров, Н.С.Паришкура — особо не хвастаясь своими достижениями, упорно продолжали трудиться над выведением новых, еще более совершенных, сортов хлопчатника. Вспоминая тот период своей жизни, Вячеслав Прокофьевич пишет: «… я по сей час не забыл тревог и волнений, связанных с рождением того первого селекционного сорта. После «23» были и другие: 406-Б, 2946-В, 2957-В, 4291-В, 504-В, 5230-В, 5595-В, но «двадцать третий» особенно памятен мне. Быть может, потому, что на первые сорта возлагались особые надежды… Труд селекционера. Вечный так же, как и труд земледельца. Переданы в Госсортсеть очередные новые сорта – 6249-В, 6245-В, а в двери лаборатории стучится жизнь: нужен сорт с крупной коробочкой, не нуждающийся в чеканке. Может быть, им станет 6495-В, может другой, время покажет. А сейчас – снова за работу»…
Снова за работу… И так все сорок восемь лет, вплоть до самой смерти — поиски, волнения, сомнения и, как награда, новые, еще более эффективные с точки зрения урожайности сорта хлопчатника. Большой учёный, Вячеслав Прокофьевич никогда не ждал иных наград – они сами приходили к нему, достойно венчая его трудовую славу и научный подвиг. В 1966г. В.П.Красичкову было присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда. Затем ему были присвоены звания Лауреата Государственной премии СССР, Лауреата Государственной премии имени Абуали ибн Сино в области науки и техники Таджикистана, заслуженного деятеля науки и заслуженного агронома Таджикской ССР. Вячеслав Прокофьевич так же был награжден двумя орденами Ленина, тремя Трудового Красного Знамени, двумя орденами Знак Почета. Его уникальные сорта тонковолокнистого хлопчатника на Выставке Достижений Народного Хозяйства СССР были удостоены Большой золотой медали и двух малых золотых медалей, а также одной Большой серебряной медали ВДНХ СССР.
Сегодня с сожалением приходится признать, что хлопковая слава нашей некогда единой страны, ради которой жил и дышал этот замечательный человек, а также десятки, сотни его соратников, сильно потускнела. После распада СССР сельское хозяйство Таджикистана столкнулось со многими трудностями, приведшими к отставанию хлопководческой отрасли. Если в 1991г. в республике было заготовлено 825 тысяч тонн хлопка, то этот показатель в 2010г. составил 310,5 тыс. тонн хлопка-сырца, что, к тому же, по сообщениям отечественных информагентств было «на 3% больше, чем планировалось собрать». Что ж, иные времена – иные задачи. Но, как бы ни менялась наша жизнь, остается в ней что-то важное и неизменное, к чему рано или поздно приходится возвращаться. Для Таджикистана – это красующиеся на его гербе белоснежные коробочки хлопчатника, которые, хочется верить, никогда не перестанут быть его славой и гордостью.
Ильхом ЗАРИПОВ
